in quella parte dove più non si erra.

Angeli furon che celar l’amore

verso di Dio e verso l’altra parte chiuso tenendo el lor voler del core.

«(…) душа, созданная и во всем определенная, нисходит с небес на землю, чтобы превратиться в человека с плотью и кровью. Когда состоялась первая война между ангелами (созданными духами), и Творец остался с той частью их, которая не ведает сомнений. Иные же ангелы скрывали любовь к Богу и к противоположной стороне, так что воля их сердец пребывает тайной»[27].

Это обстоятельство подчеркивает в своих комментариях и епископ Леонардо Дати: «Angels qui medij steterunt, ne (que) Deum spicientes, ne (que) saequentes Luciferum». (Ангелы, которые не стояли за Богом и не следовали Люциферу[28]).

Ангельские души, согласно Пальмиери, обретают плоть следующим способом:

Пальмиери, ведомый сивиллой, приближается к Земле через планетарные порядки и видит, как сферы планет передают душе «отпечатки» собственных свойств. Бестелесная душа начинает ощущать «естественные склонности», которые идут от самых разных природных сфер, и так душа постепенно покрывается материальной оболочкой.

L’ordin governa gli altri e questo cielo creò gli spirit e dette lo potere

ad pigliar la ’mpression dove han più zelo:

l’oggecto in che s’initia lor piacere a poco a poco corporando piglia

la ’mpression vien da quel che glia in volere.

Порядок, правящий этим небом и другими, создал души (духов, ангелов) и дал им возможность

Получать отпечатки (следы свойств планет) в той части неба,

где они оказались способны к восприятию

Характеристики (иных планет), к коим они чувствительны,

постепенно делает души телесными

и «отпечатки» (следы материи) приходят от тех планет,

которые они выбирают[29].

Вот теперь можно оценить иронию автопортрета Микеланджело в «Страшном суде». Мученик святой Варфоломей держит свою земную оболочку (кожу, которую содрали с него мучители) перекинутой через руку – и вот Микеланджело изобразил свое лицо на этой содранной коже. Земная ипостась может быть легко сброшена с души, она приобретена в ходе странствий в небесных сферах и в земной юдоли. Только теперь можно понять значение микеланджеловских ignudi – тех обнаженных юношей, что рассыпаны по потолку капеллы – кто-то из юношей входит в люнеты и распалубки, кто-то остается вовне, подобно юному Атланту, кто-то стоит за плечами сивилл и пророков. Прежде, в начале этого текста, говорилось, что ignudi, подобно нам, зрителям, созерцают ветхозаветную хронику, они находятся между ними и нами, как ступень истории. Эта догадка лишь отчасти верна, ее следует додумать до конца. Ignudi – это образы душ ангелов, обретающих плоть среди небесных порядков, ангелов, становящихся постепенно людьми. В тех сценах, где Бог Саваоф отделяет свет от тьмы и создает планеты, эти ангелы-люди словно принимают участие в действиях Бога, реагируют на Его свершения, получают непосредственные импульсы от планет и светил.

Концепция Пальмиери также объясняет идеальную анатомию микеланджеловских людей и их судьбы. Человек, согласно Пальмиери, нисходит на Землю, как и Бог (Микеланджело ведь буквально это и рисует – человек, по Микеланджело, спускается с небес), и после своего земного века опять уходит в небо (с этим и связаны занятия Микеланджело астрономией, и так объясняются летящие ракурсы его фигур: люди – ангелы сомнения и созидания – после смерти возносятся). Кумская сивилла подробно описывает Пальмиери, каким путем происходит спуск с небес и возвращение (и проходит путь вместе с ним): созвездие Козерога служит своего рода порталом.

Эта космогония была впоследствии поддержана Джордано Бруно, говорившим о множественности миров, связанных общим законом, но этот закон, согласно Бруно, не обязательно тождествен Богу. Высшим благом Кумская сивилла (и сам автор, Пальмиери) считает справедливость, однажды утраченную на земле – но и нетвердо усвоенную на небе. Самая высокая цель, согласно поэме, та цель, что «сияет великим блеском» – это справедливость. Именно справедливость, а не «любовь, что движет солнце и светила», управляет космосом. Пальмиери объясняет, что справедливость, явившись на землю, стала главным смыслом («logos») в сознании людей «в первом веке, то есть в эпоху Сатурна». В ту эпоху (то есть в ту эпоху, когда существовало Время) людям доставляло счастье «жить по справедливости». «По справедливости» распределялись товары ремесленников, не приходилось воевать, земля сама давала плоды, не было алчности. Но сами небесные порядки однажды пришли в негодность, и эти перемены в небесах провоцировали потерю смысла на земле; животные отказались признавать в людях своих хранителей, а люди стали предателями по отношению друг к другу. Исчезло время – и воцарился хаос. Напуганная хаосом, справедливость убежала на небеса:

Ересь данной терцины очевидна.

В песне XXVI третьей части «Града жизни» утверждается, что мудрость мироздания содержится в книгах пророков Библии, а в песне XXVII говорится, что чудеса Христа уже были явлены пророками. Таким образом, ряд пророков и сивилл на потолке капеллы можно толковать сообразно «Граду жизни» Пальмиери.

В песне XXXIII обсуждаются души, «которые были почти божественными». Сивилла объясняет паломнику (то есть Пальмиери), что существует состояние, которое можно называть «трансчеловечным», которое «некоторым» позволяет участвовать в божественной жизни. Эти некоторые, причастные справедливости, связаны друг с другом также мудростью пророков – за пределами потребностей плоти. Это состояние, говорит Пальмиери, дано немногим душам, оно дороже золота. Среди подобных душ числятся Иоанн Креститель и Мария, мать Иисуса.

Маттео Пальмиери мастер в живых не застал, но его собственное творчество не знает лучшего собеседника в веках. Отметим в скобках, что предшествующий «Граду жизни» гражданский манифест Пальмиери «Гражданская жизнь» (тот, что предвосхищает «Утопию» и «Город солнца») был Микеланджело также известен. Гонфалоньер справедливости (избирался дважды) Маттео Пальмиери даже по должности имел право строить планы общежития – но сделал больше: предложил собственную космогонию, оспаривающую план мировой империи Данте. И, чтобы довершить это отступление, связанное с поэмой: на фронтисписе рукописи поэмы, хранящейся в библиотеке Лауренциана во Флоренции, изображено концентрическое небо с людьми-ангелами, словно входящими в небесную воронку (ср. представление Босха о Рае из триптиха «Сад земных наслаждений»). Автор этой вещи Франческо Боттичини (1446–1497) не удостоился и страницы от Вазари, более того, его работу «Алтарь Пальмиери» Вазари приписал Боттичелли. Заказанная самим Маттео Пальмиери картина предназначалась для его усыпальницы (ум. 1475) в Санта-Мария Маджоре и была выполнена сообразно конструкции его космогонии: сферический купол небес располагается тремя ярусами, и люди-ангелы, святые люди и апостолы расположены по концентрическим кругам. Вне всяких сомнений, этот небесный купол и концентрические круги святых людей есть прямая иллюстрация к последней, XXXIV песне третьей книги, в которой описывается общий небесный хор.