Штаб Гордонского шотландского полка,

Абердин

5 августа 1940 г.

Глубокоуважаемый полковник Кэри-Льюис!

Вчера только я узнал об Эдварде, поэтому и пишу Вам с таким запозданием. Надеюсь, Вы меня поймете и простите.

Десять лет жизни я провел в закрытых школах, сначала в Шотландии, потом в Рагби, и за все это время мне так и не довелось сойтись с кем-нибудь по-настоящему близко, не находилось такого человека, с которым мне было бы абсолютно легко, неизменно весело и интересно. К тому времени, как я начал учебу в Кембридже, я уже решил для себя, что такой, видно, у меня характер – может быть, виной всему проклятая шотландская сдержанность, – и близкие отношения с кем-либо для меня невозможны. Но потом я познакомился с Эдвардом, и все изменилось. Перед его обаянием невозможно было устоять, оно даже вводило в заблуждение… Признаюсь, поначалу его невероятная притягательность отпугивала меня, и я относился к Эдварду с настороженностью… Но стоило мне узнать его получше, и все мои сомнения рассеялись, ибо под внешним шармом оказалась сильная натура человека, который знает, кто он, чего хочет и куда идет. Множество хороших воспоминаний сохранилось у меня о тех нескольких месяцах, что мы знали друг друга. Мне памятны его общительность, сердечность, безграничное дружелюбие, его добродушие и чувство юмора, его душевная щедрость. И конечно, дни, проведенные мною со всеми вами в Нанчерроу, перед самым началом войны, и доброта, с которой вы приняли меня, совершенно чужого человека. Ничто не сотрет из моей памяти этих счастливых воспоминаний, и мне остается только благодарить судьбу, что я знал Эдварда и считался одним из его друзей.

Просматривая свой кембриджский альбом, я наткнулся на один рисунок. Дело было летом, затевали матч по крикету между колледжами, и Эдварда уговорили участвовать в игре. Он согласился, но без особого энтузиазма. Я сделал этот набросок, пока Эдвард стоял у павильона, готовясь подавать мяч. Ничуть не обижусь, если Вы выбросите рисунок в корзину для мусора, но я подумал, что, возможно, Вы захотите его сохранить.

Горскую дивизию формируют заново, но меня прикомандировали ко второму батальону «Гордонских горцев», которые уже находятся по ту сторону океана. Если Вы позволите, я бы хотел писать Вам, поддерживать связь.

Наилучшие пожелания Вам, а также миссис Кэри-Льюис, Афине и Лавди.

Искренне Ваш

Квартиры ЖВС ВМС[81],

Норт-Энд, Портсмут

Пятница, 23 января

Дорогие мама и папа!

Давно не получала от вас писем, последним было то, что вы отправили сразу после Нового года, – и я переживаю, что, может быть, у вас нет возможности написать, или письма потерялись, или это из-за нехватки почтовых судов и самолетов. В общем, отправляю это письмо на Орчард-роуд, может, вы еще там, а если нет, то, надеюсь, вам перешлют его на новый адрес. Я читаю газеты и слушаю новости и очень беспокоюсь за вас, ведь с каждым днем японцы, кажется, продвигаются все дальше и дальше, на Филиппины, Манилу, Рангун и Гонконг; потопили «Принца Уэлльского» и «Отпор», а теперь еще пал Куала-Лумпур. Так близко от вас. Что происходит? Неужели никто не может их остановить? Я пыталась позвонить дяде Бобу в Скапа-Флоу – вдруг он может узнать о вас хоть что-нибудь, – но, естественно, не смогла к нему пробиться. Даже если бы дозвонилась, то вряд ли смогла бы с ним поговорить.

Тогда я позвонила Лавди, чтобы спросить, не получала ли она каких-нибудь известий о Гасе. (Гас Каллендер находится вместе с «Гордонскими горцами» в Сингапуре. Не так давно вы писали, что познакомились с ним на вечеринке в Селаринг-Варраксе, что он сам подошел к вам и представился. Помните?) Гас и Лавди часто пишут друг другу, и я подумала: может быть, она что-нибудь знает, но она тоже давно не получала от него писем. Она думает, что он находится на каких-нибудь учениях или маневрах.

Так что и тут никаких новостей.

Сегодня утром я пошла к капитан-лейтенанту Кромби подписать кое-какие письма (он мой начальник, специалист по новым разработкам в области военной подготовки), он как раз читал газету и вдруг спрашивает: «Твои родные ведь в Сингапуре?» Это было довольно неожиданно, потому что вообще он не очень любезен. Ума не приложу, откуда он узнал; наверно, командир нашей части ЖВС ему сказала. Ну я и рассказала ему все и добавила, что немного волнуюсь за вас, а он сказал, что дела сейчас везде идут скверно, даже в Северной Африке мы терпим поражение, однако он меня уверил, что Сингапур хорошо укреплен и на его защиту будут брошены все силы, поэтому захватить город японцам не удастся. Надеюсь, он прав, но меня не радует мысль о возможной осаде. Прошу тебя, мама, если у вас появится возможность уехать куда-нибудь в более безопасное место, – уезжайте не раздумывая. Всегда сможете вернуться назад, когда опасность минует.