аль-Атира, 200 000 солдат, по словам Имад ад-Дина и аль-Фарики – их было 300 000, а Сибт указывает число 400 000.

Когда император проезжал через Севастию, к нему прибыли приветствовать его князья Атом и Абусахл Арцруни. Было бы очень полезно и важно накануне большой войны между византийцами и турками скрепить объединение христианских сил, как печатью, искренним примирением между византийцами и армянами. А среди армянских правителей, вероятно, именно Атом и Абусахл были лучше всех настроены к Византии. Но севастийские греки, чтобы помешать заключению такого соглашения, постарались испортить мнение императора о братьях Арцруни. «Когда эмир Кетрич (он же Арисиаги) разбил нас в бою, – заявили они, – армяне обошлись с нами более жестоко, чем даже турки». Матвей рассказывает дальше, что Роман Диоген поверил этой клевете «и, произнося угрозы, поклялся, что, вернувшись из похода против турок, уничтожит армянскую религию. Тогда же он приказал своим солдатам разграбить Севастию (т. е. армянскую колонию в Севастии), и те выполнили приказ, добавив к грабежу несколько убийств. Он прогнал от себя Атома и Абусахла и погрузил Севастию в траур».

Из этого текста можно сделать вывод, что армянская колония в Севастии внезапно стала жертвой жестоких репрессий и что семья Арцруни, получившая этот город с тяготевшими к нему землями во владение в обмен на Васпуракан, на время была лишена и этих владений. Правда, сразу нашлись те, кто дал Роману Диогену понять, как неразумно устраивать такую расправу накануне наступления против турок. Бывший царь Анийского царства Гагик II (который снова был в милости у императора, несмотря на убийство митрополита Кесарийского), знатнейшие люди империи и даже турецкий военачальник Кетрич, теперь вождь наемников на службе у Романа Диогена, добились того, что император услышал их успокаивающие слова: «Не слушай этих клеветников. Те армяне, которые не были убиты турками, проявили себя как лучшие вспомогательные войска империи!» «Но, – продолжает Матвей, – хотя эти упреки и смягчили отношение императора к армянскому населению Севастии, он все же поклялся, что, вернувшись после победы над турками, разрушит армянскую церковь. Он, несомненно, обвинял ее в том, что она сохраняет нерушимой душу армянского народа»[488]. Естественно, это не остается без внимания, и григорианские церковники изрыгают против него самые страшные угрозы, предрекая ему судьбу Юлиана Отступника.

Так из-за византийской нетерпимости священнослужители двух христианских церквей обменивались проклятиями в то время, когда солдаты-греки и солдаты-армяне должны были вместе начать решительную борьбу против турок, чтобы попытаться вернуть армянскую землю в христианский мир.

Сражение у Маназкерта

Военные действия начались удачно. Роман Диоген свой авангард, состоявший из франкских соединений, которыми командовал авантюрист-нормандец Руссель де Байоль, и кипчакских отрядов, повел на земли севернее озера Ван, в окрестности Хелата и Маназкерта, потому что возвращение Маназкерта было главной целью этого похода.

Султан Алп-Арслан воевал в Сирии и безуспешно пытался отнять Алеппо у арабской семьи Мирдасидов, когда узнал о приходе византийцев в Армению. С той небольшой частью своих войск, которая находилась с ним, он вернулся на северо-восток через Эдессу, Мосул и Хой. В Мосуле он принял маназкертского кади и других беженцев из Маназкерта, пришедших просить о помощи. Султан сразу выступил навстречу базилевсу с теми войсками, которые смог собрать, а это были 14 000 турок и курдов.

В это время Роман Диоген послал в качестве подкрепления шедшему на Хелат отряду Русселя де Байоля еще один отряд числом в 30 000 человек под командованием грузина Георгия Траханиота. Эти войска подошли к Хелату, когда Маназкерт, осадой которого руководил сам Роман Диоген, уже был готов сдаться. Сельджукский гарнизон сумел убежать. За него расплатились горожане-мусульмане.

К несчастью, Роман Диоген слишком рассредоточил свои войска. Кроме 30 000 человек, отправленных к Хелату, он отослал еще 12 000 солдат на территорию Грузии, в Абхазию, добывать там продовольствие[489]. Нет сомнения, что и в другие местности он послал не менее крупные воинские части, потому что в итоге с ним остались лишь около 100 000 солдат.

Алп-Арслан отправился в область Хой, расположенную северо-западнее озера Урмия, чтобы принимать подкрепления, приходившие к нему из Азербайджана. Оттуда он повел войска на запад и направился к Хелату, несомненно двигаясь вдоль южного берега озера Ван[490]. К этому же городу он послал авангард под командованием своего помощника Сундака (16 августа 1071 г.). Сундак спас Хелат от атаки Траханиота, и тот со своими войсками бежал в сторону Мелитены.

Алп-Арслан, выручив Хелат, повел войска на Маназкерт, а Роман Диоген как раз в это время вел свою армию от Маназкерта к Хелату. Но турецкий султан знал о движении противника, а Роман считал, что султан еще очень далеко. Поэтому авангард византийцев без поддержки остальной армии столкнулся с основными силами турок. Среди византийских предводителей был ранен военачальник Никифор Бриенн[491], убит доблестный командир-армянин Халап, другой командир-армянин Василак, по словам Матвея Эдесского, был также убит, а по словам византийских писателей – взят в плен. Остатки этой части византийской армии отошли назад и присоединились к той основной части имперской армии, которой командовал Роман Диоген.

По словам арабских писателей, Алп-Арслан, перед тем как начать сражение, передал через посланника халифа Роману Диогену предложение заключить мирный договор. Тот ответил отказом, и началась решающая битва. Она произошла, по мнению многих авторов, 19 августа, а по мнению Камаль ад-Дина – 25 августа 1071 года. По словам Матвея Эдесского, это случилось «возле местности Тохотап (иначе Догодап), поблизости от Маназкерта», а по словам аль-Макина, около Аз-Зухры. Роман взял на себя командование центром, а сзади оставил запасное соединение во главе со своим сыном Андроником. Правый фланг, в том числе наемников-узов, или кипчаков, император отдал под командование каппадокийца Алиата, а левый, в том числе печенегов, – под командование Никифора Бриенна. По словам Аристакеса, император восхитился, как доблестно воевали армяне с самого начала похода, то есть наконец оценил их по справедливости. «Увидев, как храбро армяне противостояли турецким лучникам, спокойно подставляя себя под их стрелы, он выразил им дружеские чувства и пообещал такие награды, которые невозможно было дать». Аристакес добавляет, что многие из этих солдат в душе не были на стороне императора, но все же шли на смерть, чтобы оставить после себя в наследство пример верности и мужества».

Несмотря на личную отвагу Романа Диогена, византийцы были полностью разгромлены. Похоже, часть состоявших у них на службе наемников-тюрков (кипчаки, печенеги и др.) послушались голоса крови и в самый разгар сражения перешли на сторону сельджуков. По словам Атталиата, византийский полководец