Моя душа так устала.

Вправе ли я надеяться на покой, ради жизней тех кого люблю?

Единорог обернулся и как-то жалостливо посмотрел на меня… и Аид вас всех побери, я видела в его глазах прощанье. Он, как и братья-асуры, защищавших меня от напора низших демонов, поняли все.

После такого не живут!

Я сунула руку за пазуху и вынула тонкий обруч, сияющий одиноким хрусталем.

- Убирайтесь, - отрезала я, спрыгивая с лошадиной спины.

- Нет!

- Послушай меня, единорог, - жестко ухватила я его за ухо. - Не тебе решать мою судьбу. Я уже наигралась с ней в "догони и ударь", на мне и без того живого места нет, куда она еще не била. Никто не обыграет меня в этот раз, мне выбирать правила. Подкинем злодейке шанс задуматься. И пусть боги помолчат, когда играю Я. - Отпустив ухо, я сделала несколько шагов в сторону приближающейся черноты и обернулась. - Уходите. И увидите наших подальше. Ну же, я приказываю! Принцесса Лилит соизволит гневаться.

- Я не пущу тебя одну!

- Тогда то что я делаю лишиться смысла, этого ты хочешь?

На ходу я срывала узкий жилет, железные поручи, ремни и лишние кинжалы. Я злилась и я плакала. Умирая с каждым новым шагом.

Несущийся словно на крыльях ветрах отряд встретили на подступах к столице. Смол угрожающе выставил вперед длинный сверкающий синими всполохами рог, а его наездник сотворил из воздуха длинный тьелх. Времени разбираться с помехой, катастрофически не было, и Данте, выразительно зарычав, ввязался в предложенный бой, лишь бы быстрей прорваться к стенам города.

Поняв, что обнаружены, молодой эльф скинул морок, окружавший небольшой отряд в пятнадцать асур и трех его лесных братьев. В руке младшего эльфийского принца сверкнул меч, сплошь покрытый тонкорунными письменами, и он не задумываясь бросился в драку. А ведь она его очень просила не лезть на рожон.

Элестс лишь временами отвлекался от нападавших, наблюдая, как раскидывает врагов совсем еще юный, с его точки зрения, асур.

Подобного сплава техники боя и магии он еще не видел. Демон уже давно покинул уютную спину единорога, и юлой крутился в самой гуще темных тел. Острое лезвие один за другим подрезало темные асурьи тела, каждый раз добавляя в открытые раны такие порции смертоносной магии, что встать после этого становилось просто непростительным геройством.

Злорадно оскалившись, Данте вонзил трезубец тьелха в живот очередного самоубийцы и одним движением руки провернул его. Агонизирующий рубленый удар он встретил коротким взмахом руки, на пару секунд высветив воздушный щит. Все заняло не больше трех секунд, но и это показалось нестерпимо долго. Сколько их еще осталось?

Потемневшими от гнева глазами асур коротко глянули за плечо, отмечая каким неподражаемо красивым движением подрезал под горло нападавшего азартный эльф, как свалился под ноги труп напавшего на Актона, родного брата Изабелис, как сверкают глаза разъяренного Смола. Долго, непозволительно долго.

Взмах руки, негромкий рык из трансформированного горла.

И даже гордые эльфы, данные в нагрузку к их младшему принцу, который так хотел самому поучаствовать во взятии Вольского дворца, послушно отступили назад. За его спину. Асурендра, ведущий отряд противников, все понял и попытался прикрыть своих людей, но куда там. Высокий прыжок сравнимый полету и Наследник стоит нос к носу с ведущим. Чуть приподнятая бровь как насмешка. Пятисотлетний Асурендра не успевает даже занести лезвие бхелхета*, прежде чем его горло разрывают острые клыки, а внутренности сжимаются в кулак когтистой рукой.

Данталион "очаровательно" улыбается противникам, демонстративно обивая свои бедра напряженным хвостом. Через пару секунд оставшиеся три десятка воинов опускаются на одно колено, признавая его свои владыкой и Асурендрой.

Нестерпимо медленно.

- Я скоро, малышка. Уже скоро. Только потерпи, подожди меня.

Демоны очень удивились, увидев, как с холма к ним спускается одинокая девушка с красными распущенными волосами. На сияющем теле не было и намека на броню или даже магический щит, но то как она двигалась настораживало даже самого самоуверенного. В легкой поступи не было ничего беззащитного или слабого, движения скупые и четкие, словно она не одно десятилетие была воином. Дева была прекрасна и так соблазнительно доступна.

- Меня звали Эзиан, - встав всего в нескольких метрах от строя, произнесла она. - Вы привыкли называть меня Лилит, принцесса Вольская. И я всегда даю последний шанс отступить и выжить.

Низшие демоны уже даже не слышали ее, слишком откровенна была близость прекрасной девы. Они уже рисовали в своих тугоумных головах, как будут вгрызаться в тонкую шейку, рвать на куски совершенное создание, лакать ее горячую человеческую кровь.

Асуры же ведущие последний оплот и надежду своей армии призадумались. Господин и повелитель дал им четкие указания не причинять будущей Владычице вреда. А не послушаться его вдвойне опасно, ведь высшим благом у неудачников провинивших хозяина считалась легкая смерть. Вот только как удержать облизывающихся низших, когда она стоит одна против них и так вызывающе смотрит. Так… что даже им самим во рту мерещиться соленый металлический вкус.

Владычица! Просто человеческая девчонка, возомнившая себя богом.

- Ну, как хотите, - пожала она плечиками, зажигая в руках два огненных катана.

Что бы в следующие мгновенье броситься вперед, срезая своим заговоренным оружием головы ведущих асур. Широко разведенные крылья раскидывают в стороны оказавшихся на дороге, пока она продолжает врезаться в нестройные колонны, словно желая сразиться со всеми разом. Мгновенный взмах клинков завершает жизнь зазевавшихся или рискнувших остановить безумный бег.

Наконец она замирает, разведя руки и крылья в стороны.

Первым нападает полуразумный гоблин… и падает взрезанный пополам. Еще пара попыток и тошнотворные кучки плоти в итоге. Попытки магов справиться с сумасшедшей девице, тонет во взмахах золотистых полупрозрачных крыльев.

Только теперь многие замечают что взгляд золотых глаз на редкость разумен и сосредоточен, разве что щемяще-тосклив, а побледневшие губы едва слышно что-то шепчут… шепчут… шепчут…

Первыми происходящее понимают некоторые из самых старых асур, со страхом и трепетом смотря на полыхающий холодным светом иного мира хрусталь во лбу девушки. Оцепенение все никак не может их отпустить, а сбившиеся дыхание выдает лишь слово:

- Джахим!

Чуть заметная улыбка уже кривящихся от боли губ… и мощная сила, вырывающаяся из самого нутра Вольской принцессы.

Первые признаки боли зародились еще на спуске к толпе этих похотливых недоумков. Запущенное в действие заклинание Джахим почти невозможно остановить. Почти, это удалось лишь однажды испуганному влюбленному демону. И я сделала все что бы он сейчас оказался как можно дальше - у стен Вольской столицы.