«А, да черт с ними», — сказала себе Лидочка.

Она натянула платье — вечер был теплым, взяла сумку, надела удобные разношенные туфли и вышла из своей комнаты.

Лидочка спустилась только до середины лестницы, как Алла выскочила из своей комнаты.

— Ты куда? — Алла перевесилась через перила.

— В город.

— Зачем?

— Алла, ну почему это вас интересует? У меня есть знакомые. Я хочу с ними встретиться.

— Какие еще знакомые?! — В голосе Аллы прозвучало отчаяние. Словно она не договорила: «Еще и этих убивать придется!» И Лидочка поняла, что ей действительно нельзя идти к Саше Богородскому или к Литвиновым. За ней могут следить.

Ей захотелось сказать, что в метро она не будет подходить к краю платформы, но она сдержалась и промолчала.

— Потерпите до завтра, — предложила Алла. — Завтра нас Слава подвезет.

— Я в Англии ненадолго, — сказала Лидочка. — Так что мне каждый день дорог.

Тут на лестничной площадке рядом с Аллой возникла тощая фигура Славы.

— Лидочка, — сказал он громко и с вызовом, — подождите, я с вами.

— Ты куда? — почти крикнула Алла.

— Хочу погулять с Лидой, — ответил Слава.

— Посидишь дома!

— Алла, — сказал Слава, показывая, что он мягок, зануден, но может быть упрямым, — я уже давно не твой муж. Я тебе не подотчетен. Неужели это тебе не ясно? Мне хочется погулять с Лидой. И никакие твои возражения меня не убедят.

— Ты об этом пожалеешь, — пригрозила Алла.

— Алла, не переигрывай, — вздохнул Слава. — Все же ты не в пустыне и не в Люберцах.

— При чем тут Люберцы?

— К слову пришлось.

— Если ты на что-то намекаешь, то глубоко ошибаешься. Иди спать.

— Рано.

Слава стал решительно спускаться по лестнице. Лидочка предпочла бы пойти одна, но в такой ситуации спорить со Славой ей не хотелось — ведь они были союзниками.

— Слава! — с угрозой позвала Алла.

Хлопнула дверь. На площадку выскочила разгневанная Иришка.

— Перестань нас пугать! — закричала она. — Я тебе обещаю, что я тебя из-под земли достану! Всю жизнь на это потрачу, но достану!

— Ириша, — оглянулся снизу Слава. — Не надо из-за нее переживать.

— Значит, так… — начала Алла. Она растерялась и не могла придумать, как бы себя лучше и страшнее вести. Пауза затянулась, и Лидочка, не удержавшись, произнесла строчки, кажется, из Багрицкого:

Или бунт на борту обнаружив,

Из-за пояса рвет пистолет.

Так, что сыплется золото с кружев,

С розоватых брабантских манжет…

Алла покорно выслушала строфу, а потом произнесла голосом судьбы:

— Я предупреждала.

На улице Слава сказал:

— А я рад, что мы ей не сдались. Вы как думаете?

— Я думаю, ей нетрудно догадаться, о чем мы сегодня говорили.

— О чем?

— О судьбе настоящей Аллы.

— Вы думаете, она догадалась?

— Любой бы догадался.

Некоторое время они шли молча. Потом Слава обреченно произнес:

— Но это значит, что вам может грозить опасность… Правда?

— Я тоже так думаю, — согласилась Лидочка.

Ей не хотелось показать, что она боится.

— Мы куда идем? — спросил Слава.

— Думаю, что в город нам не выбраться… Как вы смотрите на то, чтобы поужинать в китайском ресторане? Он есть на главной улице.

— Но я же денег не взял! — Слава даже вытащил свой бумажник с монограммой и заглянул в него.

— Не беспокойтесь. У меня с собой есть.

— Мне неудобно. Это неприлично.

— У вас еще будет возможность отплатить мне добром.

Ресторан был чистым, стерильным, скучным и не очень вкусным. Но и Лидочка, и Слава проголодались, поэтому съели полную миску риса. Слава решил взять с собой креветок, чтобы побаловать Иришку.

— Алла сама рассказала вам, что надо делать с деньгами? — спросила Лидочка.

— Да, уже после приезда. Я сказал ей, что это неразумно и невозможно.

— Вряд ли она что-нибудь решает, — сказала Лидочка.

— Я знаю. Но она довольно злобная тварь. И знаете, что самое удивительное? Она как две капли воды похожа на Аллу. Не только внешне, но и характером.

— Физиогномистика — лженаука!

— Может, в ней что-то есть. Если люди похожи, то у них и характеры одинаковые. Но Алла, конечно, образованней, интеллигентнее. Мне, честно говоря, даже странным показалось, почему вы сразу не увидели в ней подделку.

— Я не знакома с оригиналом. Я никогда не видела вашу бывшую жену.

Слава собрал из миски остатки риса, полил соевым соусом, добавил сверху остатки креветок и соскреб из другой миски скользкие кусочки мяса в кисло-сладком соусе. Он ел жадно, быстро, будто его кормили так плохо и редко, что этот китайский ресторан и воплощал его гастрономические мечтания.

Впрочем, возможно, так и было. Он сам себя кормить не умел, а больше о нем позаботиться было некому. В жадных и быстрых движениях челюстей и кадыка было нечто ненастоящее, из плохого фильма, где показывают, как герой впервые попадает в ресторан после недели голодовки. Слава не столько ел, сколько изображал голод.

— А почему такая сумма? Вы как думаете?

— Они откуда-то знают положение моих дел. Они знают, сколько я реально могу вытащить из своих капиталов.

— Значит, кто-то из ваших близких сообщил им эти сведения.

— А никто из моих близких этого не знает.

— Но если в Москве есть хороший финансист, он мог бы вычислить?

— Не знаю. Я же не задумывался! Я не думал, что они будут меня шантажировать. Я ожидал воров, все время ждал воров. Но обычных воров, а не рэкетиров! Мне казалось, что за границей я в безопасности! Я защищен! Я на Альбионе! А оказалось — черта с два! Я все равно совок, меня все равно можно прижать в подворотне и сказать: «Чего вылазишь, сука! А ну снимай часы!» Но я все это делаю не ради Аллы. Честное слово, ее судьба мне безразлична. Но есть Иришка. У меня всего-то на свете — мама и Иришка. С Иришкой у меня и без того сложные отношения. Она мне не прощает того, что ее мамаша от меня сбежала с каким-то проходимцем, который ее тут же бросил. А если из-за меня что-то случится с ее мамочкой — ненависть обратится против меня.

— Ни адвокат, ни банкирша вам не поверили. Оба полагают, что либо это жульничество с вашей стороны, либо угроза вам… А где гарантия, что они не поделятся своими мыслями с полицией? Здесь полиция не такая, как дома. К русским относятся настороженно.