Худой с отвращением огляделся по сторонам. «Красный олень» не относился к числу высококлассных заведений.

– Пожалуй, нет, – пробормотал он.

– Так что тебе нужно? – Рагнарсон пребывал в дружеском расположении духа, хотя люди подобного типа обычно предвещали неприятности.

– Ты вернулся как раз вовремя. Мой господин… э… – Худой наклонился ближе и прошептал: – Мой господин, герцог Грейфеллс, был бы благодарен и щедр, если бы ты взялся за одно весьма деликатное дело.

– Грейфеллс?

С герцогом предпочитали не связываться. Это был один из выдающихся политических манипуляторов, злодеев и предателей, которыми могла похвастаться недавняя история Итаскии. Верить ему было нельзя. Если он поручал кому-то задание с политическими мотивами, тот рисковал погибнуть от клинка убийцы – герцог предпочитал не оставлять свидетелей.

Однако Рагнарсон нуждался в деньгах и благосклонности Грейфеллса. Его отъезд из Итаскии омрачался требованиями кредиторов и недовольством самого герцога. Если ему хотелось долго прожить на этом свете, нужно было удовлетворить многих весьма опасных людей.

Громогласно расхохотавшись, Браги хлопнул худого по спине:

– Ха! Отлично! Кого на этот раз ему надо убить?

– Тсс! Ничего незаконного.

– Он хочет, чтобы я сделал что-то законное? Потрясающе! Неужели чудеса никогда не закончатся? Ялмар, ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-то приходил сюда в поисках честных людей? Почему бы не нанять меня через Гильдию наемников?

– Тсс! Слишком многих пришлось бы привлечь. Нам приходится не особо об этом распространяться. Политическая тайна.

Рагнарсону пришло в голову, что Грейфеллс думает о политике даже в постели со шлюхой из Любовного переулка.

– Ну так чего делать-то надо?

– Он хочет, чтобы ты пошел в Ночной лес…

– Куда?

– В Ночной лес.

– Так я и думал. Давай-ка по существу.

Перспектива становилась все менее веселой. Радуясь возвращению, он забыл об омерзительных заговорах, составлявших другую сторону жизни Итаскии.

– Ладно. Некто, кого называют хранителем теней, держит у себя сердце Лорейн, которое принадлежит дочери герцога. Оно заперто в Замке Слез в Ночном лесу. Герцог требует его возвращения. Девушка будет спать волшебным сном, пока…

– Ха! Ялмар, налей нам кварту. Подобную чушь невозможно слушать на трезвую голову.

Он много путешествовал, но подобного никогда не слышал. На душе между тем заскребли кошки.

– Грррм! Послушай, герцогу нужно вернуть дочь. Она обручена с лордом Четырех Башен. Подобный союз предвещает такие возможности, что мой господин готов на все, лишь бы его не лишиться.

– Так предложи выкуп.

– Выкупом должна быть сама Лорейн, так сказать.

– Не понимаю.

– Я тоже. Я лишь передаю то, что говорит мой господин.

– Еще кружку, дьявол тебя побери, Ялмар! – (Хозяин таверны так и не принес заказанную кварту.) – Убирайся, костлявый.

– Может, это заставит тебя передумать? – Худой сердито бросил на стойку пять золотых соверенов.

Рагнарсон не поднял взгляд, хотя сумма была впечатляющая. Но Ялмар все понял по тому, как опустились его плечи. Смахнув в кассу три монеты, он дал сдачу.

– Верно действуешь, – сказал он худому. – Продолжай в том же духе. – Он повернулся к Рагнарсону. – Мы в расчете. Но есть и другие. – И добавил: – Одну за счет заведения.

На этот раз он налил кварту хорошего эля.

Появилось еще пять соверенов. В бартерной экономике Итаскии это было целое состояние. Но Рагнарсон лишь расправил плечи, потянулся и зевнул, словно разговор его утомил. Он оставил немало долгов. Еще пять соверенов. Браги провел пальцами по светлым волосам. Еще несколько монет. Наемник поковырял в носу.

– Ладно, – раздраженно бросил худой. – Сколько?

– Двести.

Посланец зашипел, что-то бессвязно пробормотал и выдохнул:

– Я покупаю не полк! Мне нужен всего один надежный человек. Самое большее – тридцать. Потом ухожу.

– По рукам, – сказал Рагнарсон, который взялся бы за работу и за первоначальные пять, если бы заказчик не швырялся деньгами, а кредиторы Браги не были бы столь многочисленны и кровожадны.

– Есть условия.

– Само собой. Слушаю.

– Первое – работа должна быть выполнена в течение сорока трех дней. Свадьбу нельзя откладывать дольше. Второе – ты должен вернуть сердце в замок Грейфеллса. Именно там лежит заколдованная Лорейн. Не трать времени зря и не подведи. Мой господин не прощает ошибок.

– Ладно. И где этот Ночной лес?

– Не знаю.

– Что? Как, дьявол тебя побери, я должен что-то найти, если даже не знаю, где оно?

– За это тебе и платят.

– Так и знал, что тут какая-то ловушка. Ладно. Встретимся в замке Грейфеллса через сорок три дня. А теперь убирайся и дай мне напиться.

Деньги кончились, безнадежно растраченные на пьянки, шлюх и оплату долгов. Подошла к концу и первая неделя из шести, а Браги до сих пор ничего не сделал. Смог бы он объяснить свою неудачу человеку герцога, который, как он заметил, неоднократно за ним следил? Вряд ли. И отступать было некуда. Мстительность герцога была широко известна и простиралась весьма далеко.

С чего начать? Кто мог знать о никому не известных местах? Вероятно, чародей.

– Попробую обратиться к Визигодреду, – пробормотал Браги, поднимаясь с обочины, где провел ночь.

Прошла еще неделя, прежде чем, трясясь на «одолженной» лошади, он увидел готические шпили замка Мендалайя, обители чародея Визигодреда. По спине у него пробежала дрожь. Как его встретят? Маги часто бывали непредсказуемы.

Волнуясь, он постучал в ворота тяжелым медным кольцом в форме черепа. Прошла минута. Затем ворота распахнулись внутрь, и стон петель напомнил Браги вопль грешников в аду. Послышался приглушенный мелодичный голос:

– Входи, входи.

Его встретил слуга, который, ничего не сказав, принял у Браги лошадь и показал на коллегу, ждавшего на ступенях внутренней крепости. Тот провел Рагнарсона к чародею.

К удивлению Браги, Визигодред был рад его видеть.

– У меня так редко бывают гости, – сказал высокий человек с длинной бородой. – Вероятно, боятся. Здесь было слишком тихо с тех пор, как ты побывал тут в последний раз. Но зачем тебе меня бояться? С тем делом давно покончено. Как твои друзья?

Рагнарсон пожал плечами:

– Давно их не видел. У них свои заботы.

– В таком случае, что привело тебя ко мне? Надо полагать, какое-то дело. Здесь не дворец развлечений.