сложность соблюдения достаточного временного зазора между выходом каталога в свет и датой аукциона. Мы же, торговавшие, что называется, на скорую руку, всегда спешили, и важно было не только описать все книги, но и в тот момент, когда карточки расставлены по алфавиту (последнее представляло для меня какую-то магическую трудность), а машинистка их затем напечатала, как можно быстрей отвезти макет в типографию на метро «Аэропорт», где друг М. Е. за пару дней изготавливал каталог.

Наступавшая компьютерная эра и покупка «386-го» компьютера позволили нам печатать макет самим, но делалось это всегда в ночь накануне сдачи в печать: мы собирались у А. Л. С. на съемной квартире, где тогда проводили много времени, и нумеровали список книг в файле. Принтер у нас был, конечно, матричный. И целую ночь, до самого утра, несмотря на наличие в доме спящих родственников, а также соседей за стенами, матричный принтер пел свою песнь… Наутро было все готово, и мы отвозили каталог в типографию. Довольно быстро мы сообразили, что нужно «разориться» на цветную обложку, чего никто до нас не делал. Так что нам заранее, в другой типографии, печатали ее, и тогда к моменту сдачи каталога в свою типографию обложка для него уже была готова. Естественно, на ней помещалась главная книга аукциона: «Танго с коровами» В. Каменского, «Козочка» Эль Лисицкого, «Заумь» Крученых, «Заумная гнига»…

Одно отступление: как-то, уже в эпоху «Гелоса», у нас возникла с обложкой непреодолимая сложность. Друзья-нумизматы дали нам свою типографию, где можно было печатать каталог целиком, с цветной обложкой, и мы этим воспользовались. Так вот, однажды мы отвезли диск с макетом каталога, на обложке которого была «Игра в Аду», 1‐е издание, с симпатичным чертом, что соотносилось с датой аукциона (13 февраля 1999 года). Звонок из типографии: мы такую обложку напечатать не сможем, извините, ее нужно заменить… А в чем сложность, спрашиваю, слайд плохо сделан? – Приезжайте, говорят, поговорим. Приезжаю, а издатели наши, оказывается, сидят в здании издательского отдела Патриархии… Так что пришлось быстро менять картинку, и это в результате был самый неудачный образчик из всего моего каталожного творчества.

Проект неосуществленной обложки каталога 13 февраля 1999 года

Вернемся к «Акции». Аукционы наши шли, и нам становилось тесно, хотя я формально и стал с мая 1994 года «главным экспертом отдела аукционов». Учредители «Акции» начали готовиться к моему уходу, и, видимо, поэтому летом 1993 года мне в ученики был дан сотрудник старше меня минимум втрое, Г. Е. Драгунов, которого я должен был обучить делу библиографического описания книг. Это я исполнил, поскольку «ученик» мой был отставной военный и карточки писал своим каллиграфическим почерком совершенно образцово. Он быстро освоился, в книгах разбираться не научился, но для К. К. стал надежным помощником и работал в «Акции» до самой своей смерти.

Все мои мысли были направлены на собственные «сезонные» аукционы, плюс нужно было еще учиться. Много более ощутимым становилось то, что как раз примерно с 1994 года меня стало затягивать в науку, хотя и без того было достаточно самых разнообразных увлечений.

Огромную помощь мне тогда оказал А. Л. С., который был подававшим надежды молодым филологом, да еще и сыном своего отца. Это было для меня чем-то вроде еще одного высшего образования: я до сих пор помню, как А. Л. С. учил меня писать тексты. Сначала я дома формулировал мысль и делал какой-то связный текст (сперва то были статьи для сборника «Книга», потом – для ежегодника «Памятники культуры. Новые открытия»). Затем отдавал А. Л. С. дискету, он просматривал, потом курил, пытаясь примириться с действительностью, потом сажал меня рядом и начинал мой текст редактировать. Поначалу это было не какое-то бережное изменение, а абсолютно полное переписывание, предложение за предложением, абзац за абзацем. Не оставалось ни единого живого места, которое бы с криками не было переписано. Не скажу, что высказываемые попутно характеристики моей выдающейся образованности ласкали слух. Но единственно неотступности А. Л. С. в деле моего образования в области русского литературного языка я обязан тем, что через несколько лет смог свободно писать тексты самостоятельно. Да и сегодня, а минуло три десятилетия, я считаю его лучшим редактором из всех возможных.

Году в 1995‐м мы уже начали ощутимо страдать от отсутствия своего магазина. Ведь для того чтобы проводить аукционы, да и вообще как-то вести дело, нужен зал, отдел, угол где бы то ни было. Причина – необходимо главное, что всегда было символом антикварной книжной торговли и ее основополагающей ценностью. Имя этому главному – приемка. В «Акции» это было невозможно, потому что там был магазин, незарастающая народная тропа, в те годы – золотая жила для учредителей (думаю и ныне тоже).

Но заводить свое «дело» мы не хотели, не умели. Даже когда мы работали в «Акции», году в 1993-м, наша бешеная активность столь многих раздражала, что некоторые деятели книги, имена которых не будем называть, хотя они в основном уже покинули суетный мир, ничего не нашли лучше, как натравить на нас органы добра и правды. Вероятно, то мероприятие надо будет когда-нибудь описать в тех подробностях, которые сохранились еще в голове, но в целом это нас ничуть не порадовало, и можно сказать спасибо В. С. за советы, а руководству «Акции» за то, что не отшатнулось. С того самого момента я стал понимать, насколько важен Б. М. Э***, который многими воспринимался долгое время как пятое колесо.

Пока шло время, А. Л. С. превратился в книжника, а я старался его свести со всеми своими знакомыми в книжном мире, и с некоторыми он сдружился много лучше. Тому виной, конечно, и мой характер, но все-таки руководит такими делами исключительно Провидение. Кроме того, А. Л. С. завел и сам массу знакомств, подтянув для осуществления книжных замыслов свои филологические связи, и уже действовал как самостоятельный игрок антикварного рынка.

Товаровед магазина «Букинист» у м. «Парк культуры» И. А. К*** (слева) беседует с А. Л. С***, 1994, фото автора

Из всех его книжных контактов притчей во языцех был Ф. Н. М***, легендарный библиофил и пленник «однорукого бандита». Никто и никогда не снабжал так адреналином, как это умел делать он. Особенно типичным для этого персонажа были звонки А. Л. С. в полночь с предложением какой-то сумасшедшей книги, но всегда со словами «ну только есть один нюанс», что обозначало, например, встречу в 23:15 31 декабря