– Я не могу дольше сдерживать Бешвайо. О чем с ним говорить?

– Я намерен это выяснить, – ответил Дориан.

– Клянусь Господом, дядя! Мы не можем доверять Заяну аль-Дину. Вдруг это ловушка?

– Джим прав, отец! – воскликнул Мансур. – Не попади в руки Заяна!

– Я должен поговорить с Рахмадом. Если есть хоть малейшая возможность, я остановлю кровопролитие и спасу этих несчастных за стеной.

– Тогда я с тобой! – заявил Джим.

– Я тоже.

Мансур сделал шаг вперед.

Выражение лица Дориана смягчилось, и он положил руки им на плечи.

– Оставайтесь здесь, оба. Если что-то пойдет не так, кто-то должен будет отомстить за меня.

Опустив руки, он расстегнул оружейный пояс. Передал оружие Мансуру.

– Сбереги для меня.

Потом посмотрел на Джима:

– Можешь еще немного продержать своего друга Бешвайо и его охотничьих псов на сворке?

– Быстрей, дядя. Бешвайо не славится терпением. Не знаю, долго ли я смогу его удерживать.

Джим вместе с Дорианом направился туда, где во главе воинов стоял Бешвайо, и поговорил с ним. Наконец Бешвайо неохотно кивнул, и Джим сказал Дориану:

– Бешвайо согласен ждать твоего возвращения.

Дориан прошел через ряды воинов. Они расступались перед ним: воины распознали в нем благородство. Спокойной и уверенной походкой Дориан направился к стенам и остановился на расстоянии пистолетного выстрела. Он посмотрел на человека на парапете.

– Говори, Рахмад! – приказал он.

– Ты меня помнишь?

В голосе Рахмада звучало удивление.

– Я тебя хорошо знаю. Иначе не поверил бы. Ты человек чести.

– Ваше величество. – Рахмад низко поклонился. – Великий калиф…

– Если ты так обращаешься ко мне, почему сражаешься со мной?

На мгновение Рахмада как будто охватил стыд. Но вот он снова поднял голову.

– Я говорю не только от себя, но от всех за этими стенами.

Дориан поднял руку, останавливая его.

– Это очень странно, Рахмад. Ты говоришь от всех людей. Но не от лица Заяна аль-Дина? Объясни мне это.

– Могучий аль-Салил, Заян аль-Дин… – Рахмад словно с трудом подыскивал слова. – Мы попросили Заяна аль-Дина показать нам и всему миру, что он, а не ты истинный калиф Омара.

– Как он может это доказать?

– Традиционным способом, когда у двух человек равные права на трон. Перед лицом Аллаха и перед всеми присутствующими мы попросили Заяна аль-Дина в схватке не на жизнь, а на смерть доказать свои права.

– Ты предлагаешь нам поединок?

– Мы дали Заяну аль-Дину клятву верности. Мы не можем сдать его тебе. Мы обязаны защищать его своими жизнями. Однако если он потерпит поражение в традиционном поединке, это освободит нас от клятвы. И тогда мы с радостью станем твоими верными подданными.

Дориан понял. Они держат Заяна в плену, но не могут казнить его или выдать. Он должен сам убить Заяна в поединке. Альтернативой будет позволить Бешвайо убить Рахмада и всех оманцев.

– Зачем мне подвергать себя такой опасности? И ты, и Заян аль-Дин в моей власти. – Дориан показал на ряды воинов Бешвайо. – Почему бы не разрешить им перебить вас всех до одного?

– Меньший человек так бы и сделал. Но я знаю, что ты так не поступишь, потому что ты сын султана абд Мухаммада аль-Малика. Ты не опозоришь ни его честь, ни свою.

– Ты говоришь правду, Рахмад. Моя судьба объединить Оман, а не разрывать его на части. И я должен с честью принять эту судьбу. Я сражусь с Заяном аль-Дином за халифат.

Старейшины и командиры оманцев отметили белым пеплом на плотно утрамбованной земле под стенами форта ристалище. Оно представляло собой окружность двадцать шагов в поперечнике.

Все арабы, воевавшие с Заяном аль-Дином и захваченные в крепости, выстроились на парапетах. Силы Дориана, включая экипажи захваченных дау, которые присягнули ему на верность, расположились по другую сторону круга лицом к форту.

Джим объяснил Бешвайо правила и цель поединка, и тот чрезвычайно заинтересовался. Он перестал негодовать из-за того, что ему не дают штурмовать форт и уничтожить его защитников. Для него это гладиаторское состязание стало еще большим развлечением.

– Отличный способ решать споры, Сомойя. Воинский. В будущем я сделаю это своим обычаем.

Вся армия Бешвайо рядами уселась за людьми Дориана. Высокий парапет и склон холма позволяли каждому из присутствующих видеть все беспрепятственно.

Дориан в сопровождении Джима и Мансура стоял перед собравшимися лицом к закрытым воротам форта. На нем было простое белое одеяние, ноги тоже босые. В соответствии с правилами поединка он не был вооружен.

Снова загремели рога, и ворота крепости раскрылись. Из них вышли и спустились по склону холма четверо в доспехах, в бронзовых шлемах, кольчугах поверх рубашек и в наголенниках. Все это были рослые мужчины с холодным взглядом и жесткими лицами – палачи оманского двора. Их призвание – пытки и смерть. Они заняли места с четырех сторон окружности, достали сабли и оперлись на их рукояти.

Наступила пауза, затем вновь запели рога. По склону спустилась вторая процессия. Ее возглавлял мулла Халид. За ним шли Рахмад и еще четверо вождей племен. Дальше под охраной пяти вооруженных бойцов шел, прихрамывая, высокий Заян аль-Дин. Процессия остановилась по другую сторону ристалища лицами к Дориану.

Рахмад прошел в центр круга.

– Во имя Единого Бога и его истинного пророка собрались мы здесь, чтобы решить судьбу нашего государства. Аль-Салил! – Он поклонился Дориану. – И Заян аль-Дин! – Поклон в другую сторону. – Сегодня один из вас умрет, второй взойдет на Слоновый трон Омана.

Он поднял руки, и два вождя, стоявшие рядом, передали ему два ятагана. Рахмад вонзил один ятаган сразу за чертой из пепла и так оставил. Потом пересек круг и вонзил второй ятаган точно против первого.

– Только одному из вас будет позволено покинуть этот круг живым. Четверым судьям, – он показал на четверых палачей, – строго приказано убить того, кто выйдет или будет вытеснен за пределы круга. – Концом сандалии он коснулся линии из пепла. – Теперь мулла Халид испросит руководства Аллаха в этом деле.

Голос святого звучал в тишине, предавая соперников Богу и судьбе. Дориан и Заян через круг смотрели друг на друга. Лица у них оставались бесстрастными, но в глазах горели гнев и ненависть. Мулла закончил молитву словами:

– Именем Господа, начнем!

– Именем Господа, подготовьтесь! – велел Рахмад.

Джим и Мансур через голову сняли с Дориана одеяние. Под ним оказалась только белая набедренная повязка. Его кожа там, где ее не коснулось солнце, была гладкой и белой, как масло в кувшине. Охрана помогла раздеться Заяну. Он тоже остался в набедренной повязке, и его кожа была цвета старой слоновой кости. Дориан знал, что Заян старше его только на два года. Обоим чуть за сорок, и возраст начинает сказываться на их телах. У обоих в волосах и в бороде полоски седины, и вокруг талии намечается мясистость. Но руки и ноги стройные и сильные, а движения, когда бойцы вступили в круг, – гибкие и проворные. Даже хромота Заяна казалась не столько недостатком, сколько устрашающим преимуществом. Они одного роста, но Заян тяжелее, у него крупнее кости, и он шире в плечах. С детства оба учились быть воинами, но друг с другом до этого дня сражались всего раз. Но тогда они были детьми, а теперь и они, и весь мир вокруг них переменились.