Как только ядро оказывалось в стволе, оно почти сразу прожигало влажный пыж и добиралось до порохового заряда. Если бы пушка оставалась нацеленной в небо, преждевременный выстрел сорвал бы ее с креплений, разрушил бы земляное укрепление и убил бы или искалечил расчет. Чтобы опустить ствол и прицелиться, оставался крошечный промежуток времени. А потом нужно было повторить всю эту медленную, трудную и опасную операцию. После нескольких выстрелов ствол так раскалялся, что готов был разорваться, и отдача становилась чудовищной. Ствол протирали мокрыми губками, на него выливали ведра морской воды; ствол окутывался паром, и проходило какое-то время, прежде чем в него можно было снова подавать ядро.

Много недель, пока ожидали прибытия флота Заяна аль-Дина, Дориан обучал пушкарей в стрельбе горячими ядрами. Они преодолевали всевозможные препятствия и учились на собственном тяжелом опыте, куда входил и взрыв одной из пушек. Летящие осколки бронзового ствола убили двух человек. Все моряки с глубоким почтением относились к раскаленным ядрам, и никто не торопился пустить в ход оставшиеся три орудия.

От печи прибежал десятник и со страхом и почтительностью доложил Дориану:

– У нас готово двенадцать ядер, могучий калиф.

– Отличная работа, Фармат, но я еще не готов открыть огонь. Держите печь горячей.

И они с Томом снова стали рассматривать происходящее внизу, под ними. От непрерывных выстрелов с кораблей Заяна весь залив и край леса затянуло дымом, но сквозь него братья видели, что защитники покинули форт и убегают через ворота.

– Хорошо, – сказал довольный Дориан. – Они не забыли приказ.

Он распорядился оказывать видимое сопротивление лишь для того, чтобы заманить корабли Заяна в залив.

– Надеюсь, они не забыли заклинить пушки на парапете, прежде чем убежать, – проворчал Том. – Не хотелось бы, чтобы эти пушки повернули против нас.

Бомбардировка прекратилась, и они увидели, как шлюпки с абордажными отрядами отошли от дау и направились к покинутому форту. В первой шлюпке Том и Дориан узнали Гая Кортни.

– Генеральный консул его британского величества во плоти! – воскликнул Дориан. – Запах золота оказался чересчур силен, чтобы он остался в стороне. Он лично явился за золотом.

– Мой любимый брат-близнец! – согласился Том. – Мое сердце радуется, когда я вижу его после стольких лет разлуки. Когда мы встретились в прошлый раз, он пытался меня убить. Кажется, с тех пор ничего не изменилось.

– Очень скоро он обнаружит, что кладовая пуста, – сказал Дориан, – так что пора закрыть за ними дверь. – Он подозвал гонца, который нетерпеливо ждал у подножия укрепления. Это был один из сирот Сары. Широко улыбаясь, он ждал приказа. – Спустись к Смоллбою и скажи ему, что пора закрывать ворота. – Дориан не успел договорить, а мальчишка уже соскочил со стены и побежал по крутой тропе. Дориан крикнул ему вслед: – Не попадайся им на глаза!

Смоллбой и Мунту ждали с упряжками сильных быков, готовые впрячь их в трос. Трос протянулся через залив, прикрепленный к тяжелым бревнам на противоположном берегу. Провисший трос, пока его не натянут туго, лежал на дне пролива. Боевые дау проплыли над ним, даже не подозревая о его присутствии под килями.

Заграждение было изготовлено из семидесяти больших, тяжелых бревен. Многие из этих деревьев погибли в прошлом году и грудой лежали во дворе лесопилки позади форта, готовые превратиться в доски. Тем не менее не хватило двадцати стволов.

Джим и Мансур увели всех способных к работе людей в лес, свалили еще несколько гигантских деревьев, и упряжки быков Смоллбоя оттащили их на берег. Здесь стволы обвязали якорным канатом, взятым из трюма «Арктура». Канат был двадцать дюймов толщиной и на испытании выдержал тяжесть в тридцать тонн. Стволы – некоторые три фута в поперечнике и сорок футов длиной – нанизали на прочный канат, как жемчужины ожерелья. Бревна должны были создать ограждение, и Том с Дорианом подсчитали, что это ограждение не уступит удару даже самой тяжелой дау Заяна. Тяжелые стволы разорвут днище корабля, прежде чем он пройдет.

Как только с утесов стали видны корабли Заяна, Смоллбой и Мунту впрягли быков и отвели упряжки вокруг залива к южному берегу пролива. Упряжки они прятали в густом лесу. Пять больших дау проплыли мимо того места, где они лежали, на расстоянии пистолетного выстрела.

Когда от укрепления прибежал вестник с сообщением от Дориана, он задыхался от усталости и возбуждения, и понять его было невозможно. Смоллбою пришлось схватить его за плечи и встряхнуть.

– Хозяин Клиб приказал закрыть ворота! – пропищал мальчишка.

Смоллбой хлопнул длинным хлыстом, быки натянули трос и пошли. Когда трос натянулся, он поднялся на поверхность, и быкам пришлось налечь на упряжь. Шеренга стволов ответила на рывок. Стволы скользили с противоположного берега, где были сложены, и ползли к проливу. Край ограждения достиг северного берега, и Смоллбой прочно привязал трос к стволу огромного дерева. Вход в залив был перегорожен.

* * *

Том и Дориан наблюдали, как Гай провел своих людей через ворота захваченного форта и исчез внутри. Тогда они направили подзорные трубы на вход в пролив и увидели, как поднимается на поверхность толстый трос, натянутый быками.

– Можно делать первый выстрел, – сказал Дориан пушкарям, которые откликнулись с нескрываемым энтузиазмом. Командир расчета передал приказ десятнику у печи. Довольно долго из печи выуживали первое ядро, а тем временем Том продолжал наблюдать за неприятелем.

Неожиданно он окликнул Дориана.

– Гай на валу форта. Должно быть, обнаружил в сокровищнице адресованное ему послание. – Он громко рассмеялся. – Даже отсюда я вижу, что он лопается от гнева. – Но тут его лицо изменилось. – Что делает эта коварная свинья? Возвращается на берег! Седлает лошадей, успевших выйти на сушу. Гай застрелил одного из собственных людей!

Звук далекого пистолетного выстрела долетел до их высоты, и Дориан оставил пушку и присоединился к Тому.

– Он сел верхом.

– Берет с собой не меньше двадцати всадников.

– Куда, черт дери, он направляется?

Они наблюдали, как отряд всадников во главе с Гаем двинулся по фургонной дороге. Том и Дориан догадались одновременно.

– Он увидел следы фургонов.

– Он идет за фургонами с золотом.

– Женщины и маленький Джордж! Они в фургонах! Если Гай их догонит…

Том замолчал. Мысль была слишком страшной, чтобы закончить. Он торопливо продолжил:

– Это я виноват. Надо было предвидеть такую возможность. Гай нелегко сдается.

– Фургоны вышли несколько дней назад. Они ушли на много лиг.

– Всего на двадцать миль, – с горечью ответил Том. – Я велел им отойти на двадцать миль и разбить лагерь в речном ущелье.

– Я виноват больше тебя, – сказал Дориан. – Безопасность женщин должна была стать моей первой заботой. Какой я глупец!