– Да деньги общаковские!

– Слушай, слушай.

Так они услышали все речи, которые вел Цируль с Глебом, с Игнатом, а потом и с Колей Ястребом. Когда милиционеры услышали об отрезанном ухе, им тоже стало не по себе. Андрей предложил:

– Давай его прихватим на выходе!

– Ты что, дурак? – ответил Саша. – Мы сорвем всю операцию! Ну, прихватим мы этого Ястреба, и что? Ухо, не ухо, экспертиза ничего не докажет, а он скажет – только что нашел. Мало ли что он скажет! Улик-то никаких нет. И потом, мы с тобой не работаем по Коле Ястребу, он для нас мелковато плавает. Наш с тобой объект – Цируль.

После отъезда гостей через микрофоны, которые были расставлены по всей вилле Цируля, милиционеры услышали, что Паша пошел принимать очередную дозу наркотиков. Они решили немного расслабиться.

– А до конца смены осталось двадцать минут, – взглянув на часы, сказал Саша.

Вскоре они заметили знакомую черную «Волгу», направляющуюся к ним.

– Ну, вот и смена подъехала! – сказал Андрей.

Через несколько минут «Волга» подъехала к «рафику». Знакомые милиционеры пришли сменить ребят.

– Ну что, как «наружка»? – улыбаясь, спросил один из сменщиков. – Много бандюков поймали?

– Да, записали кое-что, – сказал Александр, – засекли, сфотографировали. Вот они, голубчики!

– Это что, милиционеры, настоящие?

– Да черт их знает, вроде настоящие. Нанятые.

– Ты номера их записал?

– Номера чего? Только микроавтобуса. А милиционеры молчали, сидели на улице, в их дела не лезли.

– Ну что, сейчас на Шаболовку поедете? Вас там начальник спрашивал, да и «папа» интересовался.

«Папа» на руоповском жаргоне был не кто иной, как начальник РУОПа полковник Романов.

Примерно через час, заскочив по пути пообедать, они приехали в штаб-квартиру РУОПа, расположенную на Шаболовке, 6, в разговоре именуемую базой. Сдав все документы, фонозаписи и видеосъемку, которую они вели, записав все в соответствующий журнал, а также в компьютерное досье, они отправились в столовую пить кофе.

Хотели зайти к начальнику РУОПа, который их спрашивал, но тот уехал на совещание. Тогда они вернулись в отдел.

Вскоре в отдел зашел их начальник, Георгий Иванович Саркисянц.

– Чем занимаетесь? – обратился он к ним с вопросом.

– Только что прибыли с «наружки», – отрапортовал Андрей.

– Слушай, совсем забыл. Посмотри график. По-моему, тебе завтра в РУОПе дежурить.

– Что, опять у тумбочки стоять?

– Да, опять, – улыбнулся Саркисянц. – А что, ты против? Все стоим!..

– Хорошо, товарищ майор!

На следующий день Андрей, облачившись в милицейскую форму, встал на пост номер один у стеклянной двери, у так называемой тумбочки. Он проверял документы входящих посетителей, а также козырял сотрудникам РУОПа, работающим вместе с ним. Почти всех он знал в лицо. Около одиннадцати часов подъехала черная «БМВ-520» с синими проблесковыми «маячками» и мигалкой. Это был начальник РУОПа, полковник Романов.

Романов, в гражданской одежде, медленно вошел в здание, отряхнул ноги от снега и, козырнув в ответ на приветствие Андрея, протянул ему руку для рукопожатия. Потом вгляделся в лицо Андрея внимательнее.

– Слушай, – сказал он, – парень, а ты уже вырос из этого костюма! – Он намекал на то, что милицейский китель с трудом сходился на сильной фигуре Андрея. Андрей был ростом около двух метров, мощного телосложения, с фигурой, постоянно совершенствуемой в спортзалах подниманием железок. – Пора тебе шить мундир попросторней! Или ждешь, – он бросил взгляд на погоны Андрея, – новую звездочку? Скоро такое может произойти.

Андрей простоял у тумбочки почти до обеда. Ноги его безумно устали стоять на месте или ходить, чтобы позвать то одного, то другого оперативника. За время его дежурства посетителей было много.

В основном это были либо потерпевшие коммерсанты и прочие, пострадавшие от наездов бандитов, либо свидетели или подозреваемые с явно уголовной внешностью. Андрей внимательно вглядывался в их лица. Они как будто несли на себе стандартный штамп, говорящий об их принадлежности к уголовному миру. В то же время посетители также проявляли большой интерес к Андрею, всматриваясь в его лицо. Андрей про себя подумал: «Вот глупая ситуация! Я – оперативный работник, иногда работаю под прикрытием, то есть выдаю себя за другого человека, внедряюсь в какую-либо группировку нелегально. А тут – стою в форме, с погонами, и все мои потенциальные клиенты, которых, возможно, я буду брать, ходят и смотрят на меня, запоминая мою внешность. Какая же дальше может быть эффективная работа? Да никакой!»

Чуть позже, к вечеру, стали появляться странные лица. Если утром посетители, позвонив по внутреннему телефону, вызывали сотрудников или по фамилии, или по имени-отчеству, то к вечеру посетители стали говорить так: «Витек, я прибыл», или «Николаич, жду у входа». Оперативники выходили из конторы, приветливо здоровались с посетителями и выходили на улицу, о чем-то тихо разговаривая.

Конечно, Андрей знал, что существует работа с агентами, так называемыми секретными информаторами, которые сливают информацию в РУОП. Такой вид работы у оперативников стоит практически на первом месте и всячески поощряется начальством.

Но до Андрея стали доходить слухи, что многие оперативники, так сказать, делают свою, «милицейскую крышу» многим коммерсантам, которые предпочитают иметь покровителями именно ментов. Они говорят: пусть я лучше буду платить оперативникам из РУОПа, чем бандюкам.

С ними проще договориться, да и возможности у них пошире. Но все это только домыслы, Андрей сам никого за руку не ловил. В конце концов, наверное, это и не особо возбраняется, хотя иногда ползали слухи о так называемых «заказных делах», когда оперативники за определенные деньги задерживали какого-либо коммерсанта и таким способом выбивали его из бизнеса и срывали ему крупный контракт. Но опять же, никто пойман на этом не был.

Наступил поздний вечер, практически все сотрудники, кроме дежурных, покинули здание РУОПа. В здании установилась тишина. Но после двенадцати часов дежурные стали привозить задержанных. Андрей видел, как их буквально волокли, уже избитых, на первоначальный оперативный допрос.

За ночь таких задержанных было не более трех человек. Но Андрей не спал всю ночь. Утром он должен был смениться.

Однако утром его ждало разочарование. Майор Саркисянц, проходя мимо и поздоровавшись с Андреем, как бы между прочим обронил:

– Ты после смены домой не спеши, сейчас будет важное совещание, и твое присутствие на нем обязательно.

Москва, РОУП, 15 декабря 1994 года

Совещание было назначено на двенадцать дня, однако затем его перенесли на два часа, затем – на четыре. За это время Андрей очень устал. Ему после ночного дежурства безумно хотелось спать, отдохнуть немного. А тут жди какого-то совещания! Да что это за совещание, в конце концов! Андрей несколько раз подходил к начальнику и пытался отпроситься, но тот стоял на своем: очень важное совещание, и присутствие твое на нем обязательно.