неотвратим, и 18 января 1945 года КЛН был признан как правительством Бонолли, так и союзниками в качестве законного правительства Северной Италии. Партизанские силы росли и к марту 1945 года насчитывали от 100 до 150 тысяч человек, организационно объединенных в 43 зоны, 104 дивизии и 52 горные бригады. Кроме того, около 10 тысяч человек находились в составе Бригад активного действия (ГАП) и Отрядов активного действия (САП), фактически представлявших собой силы местной самообороны.

Как обычно происходит после смены режимов, в августе 1944 года новая власть начала расследовать преступления, совершенные ее предшественниками. Естественно, одними из первых всплыли вопросы о противоправных акциях спецслужб. Всегда остро чувствовавший конъюнктуру момента бывший начальник контрразведки Санто Эмануэле явился в недавно созданный Верховный комиссариат по расследованию фашистских преступлений и предложил помощь в отыскании доказательств преступной деятельности предыдущего режима. Стремясь манипулировать процессом расследования, полковник уверял, что его бывшие осведомители располагают множеством информации по этому вопросу и готовы предоставить ее в распоряжение следователей. Возможно, он и преуспел бы в своих намерениях, если бы не заявление недавнего начальника СИМ Амэ о причастности некоего полковника Эмануэле к убийству в Нормандии в июле 1937 года лидеров итальянской эмигрантской антифашистской организации “Справедливость и свобода” братьев Карло и Нелло Росселли. Любопытно, что генерал не сообщил, какую именно должность и в какой службе занимал указанный человек, что было, по меньшей мере, странно, поскольку именно Амэ в 1941 году добился у военного министра увольнения начальника контрразведки с занимаемой должности. После проведенного следователями весьма краткого розыска не оставалось никаких сомнений, что замешанный в убийстве братьев Росселли полковник Эмануэле полностью идентичен его однофамильцу — добровольному и активному помощнику Верховного комиссариата. Бывший начальник контрразведки не стал скрываться или изворачиваться и быстро сориентировался в изменившейся ситуации. Он явился в квестуру и подтвердил преданные гласности факты, однако тут же предложил сотрудничество в обмен на прощение прежних грехов. В свое оправдание Эмануэле сообщил, что в устранении братьев Росселли он, как военнослужащий, лишь выполнял приказ полковника Анджои, в тот период заместителя начальника Службы военной разведки. В этот момент в игру вмешались левые силы. 21 сентября коммунистическая газета “Унита” опубликовала первую из серии статей о СИМ, в которой после изложения длинного ряда крайне неблаговидных деяний разведки выдвигалось требование ликвидировать эту структуру как инструмент подавления, верно служивший фашистскому режиму. Вскоре после публикации отыскалось и было обнародовано личное дело Эмануэле, к несчастью для него, весьма подробное и аргументированное. Оба эти события явились стартовым механизмом своего рода “эффекта домино” и вызвали ряд последствий, довольно напугавших военных. Был арестован бывший начальник СИМ, а затем генерального штаба генерал Роатта, от которого нити могли потянуться довольно далеко, в том числе и к самому маршалу Бадольо. Начавшаяся “война досье” между армией и Верховным комиссариатом по расследованию фашистских преступлений привела к передаче дела Роатта в Верховную судебную палату, что позволяло спустить его на тормозах. Достаточно неблаговидную роль в процессе замалчивания военных преступлений сыграли и британские и американские представители в Союзнической контрольной комиссии в Италии.

Одним из результатов описанных событий стало преобразование в январе 1945 года Службы военной разведки в Разведывательный отдел генерального штаба. Несколько ранее реформе подверглись и гражданские специальные службы. В июне 1944 года отдел политической полиции был упразднен, а Отдел общих и тайных дел при секретариате генеральной дирекции общественной безопасности разделился на две части. Отдел общих дел вошел в состав полиции, а отдел тайных дел стал именоваться Службой социальной информации (СИС) и просуществовал в таком виде до 1948 года. Эти уступки общественному мнению не смогли отвлечь внимание от драматических и скандальных разоблачений, и вместе с судьбой Роатта на волоске висела и репутация многих высокопоставленных военных. Однако 4 марта 1945 года ситуация внезапно и непредвиденно для непосвященных изменилась, причем в этом повороте явно чувствовалась рука секретной службы. Ни 15 человек охраны, ни два постоянно дежуривших у ворот танка не помешали генералу сбежать из госпиталя, в котором он находился на излечении, и через Ватикан скрыться в Испанию. Ситуация была тем более скандальной, что за день до этого подследственный неизвестно каким образом сумел с помощью жены снять со своего арестованного банковского счета принадлежащие ему деньги. В Испании супруги спокойно проживали до 1966 года, а затем без проблем возвратились на родину. Имелись веские основания подозревать в причастности к побегу главнокомандующего корпусом карабинеров Таддео Орландо, в июле 1944 года сменившего на этой должности известного контрразведчика Джузеппе Пьеке. Возмущенные произошедшим жители Рима, в особенности бывшие партизаны, буквально взбунтовались и вломились в здание Совета министров. По их требованию Орландо был уволен с занимаемой должности, а новым главнокомандующим корпусом карабинеров стал генерал Брунетто Брунет-ти. Через полтора года генерал Орландо был вновь принят на государственную службу и назначен председателем комиссии по присвоению званий младшему офицерскому составу. Среди лиц этой категории было множество бывших партизан, и генерал получил желанную возможность поквитаться за свое унижение и падение хотя бы с ними.

В марте 1945 года запланированный суд все же состоялся. Он приговорил большинство подсудимых к длительным срокам каторжных работ или тюремного заключения, а одного даже к смертной казни, однако, как выяснилось, практически это не означало ровным счетом ничего. После стандартной процедуры кассации почти все осужденные, включая Эмануэле и Анджои, были полностью оправданы. Сильнее всего эта история отразилась на самой военной разведке, которая к концу 1945 года была распущена, за исключением подразделений тактической разведки в воинских частях. Военная разведка формально возобновила работу лишь в 1947 году, хотя оперативной работой не занималась вплоть до 1948 года.

Муссолини еще успел стать свидетелем некоторых из описанных событий. В самом конце войны он, давно уже являвшийся марионеткой в руках немцев, начал искать пути к спасению. 18 апреля 1944 года дуче перебрался в Милан и через неделю попытался вступить в переговоры с командованием партизан, однако безуспешно. Торговаться ему было нечем, он не имел ни политической, ни военной реальной силы, зато олицетворял собой фашизм, ввергший итальянский народ в ужасы войны. К этому времени судьба бывшего лидера Италии была уже окончательно решена, хотя никакого судебного решения на этот счет не существовало. Руководители Комитета национального освобождения решили казнить его и потому воспринимали как пока еще живого покойника, разговаривать с которым не о чем и незачем. 28 апреля он был пойман и без какого-либо подобия суда расстрелян вместе со своей любовницей Кларой Петаччи. Тела казненных привезли в Милан и подвесили за ноги на