Он был прав. Передняя сторона здания была теперь полностью простреливаемой зоной.

— Уилли, ты в порядке?

Уилли Берк выпрямился и выдал напряженную улыбку. Лицо у него было бледное, лоб усеян потом.

— Да, как огурчик. Возможно, небольшой сердечный приступ. Доктор уговаривал меня бросить курить трубку после последней проверки. Надо было его послушать.

О нет, — подумал Клинт. О… блять… нет.

Уилли прочитал эту мысль на лице Клинта — с его глазами было все в порядке — и хлопнул его по плечу.

— Я еще не умер, Док. Пошли.

3

С его позиции за пределами комнаты свиданий, теперь, несомненно, полностью уничтоженной динамитным взрывом (вместе с тем, кто находился внутри), Фрэнк видел, как падает Джек Альбертсон с противогазом, съехавшим набок. Там, где только что было его лицо, не было ничего, кроме крови. Его мать не узнала бы его, подумал Фрэнк. Он поднял рацию.

— Докладывайте! Всем доложить!

Только восемь докладов, в основном от тех, кто находился под прикрытием бульдозеров. Конечно, не у всех мужчин были рации, но должно было быть, по крайней мере, еще несколько докладов. Самое оптимистичное предположение Фрэнка заключалось в том, что он потерял четырех человек, включая Джека, который должен был быть мертвым, как грязь. В душе, он подозревал, что потерял, может быть пять или шесть человек, некоторые из которых были ранены и нуждались в госпитализации. Может быть тот парень, Бласс, которого они послали на блокпост к Миллеру, сможет отвезти их в Святую Терезу в одном из автобусов, хотя Бог знает, кто еще дежурит там, в Святой Терезе. Если кто-то вообще дежурит. Как до этого дошло? Ради Бога, у них же были бульдозеры. Дозеры должны были быстро со всем покончить!

Джонни Ли Кронски схватил его за плечо.

— Нам нужно заходить внутрь, приятель. Закончить дело. С этим. — Его рюкзак все еще был полон. Он откинул полотенце, в которое был завернут динамит, и показал Фрэнку взрывчатку С4 братьев Гринеров. Кронски превратил ее в нечто похожее на игрушечный футбольный мяч. В него был встроен Андроид.

— Это мой телефон, — сказал Кронски. — Я жертвую его благому делу. В любом случае, это был кусок дерьма.

Фрэнк спросил:

— Куда мы идем? — Слезоточивый газ был повсюду, он чувствовал, что даже его мозг был полон им, затмевая все мысли. Дневной свет укреплялся, солнце поднималось.

— Прочисть кишки и станет лучше, — сказал Кронски, и указал на полураздавленный кемпер Флитвуд. Он был подперт к зданию, но оставалось место, чтобы протиснуться и добраться до главных дверей, которые были вдавлены внутрь и сорваны с петель. — Струтерс и те ребята на бульдозере пробьют дорогу. Мы входим и продолжаем движение, пока не доберемся до суки, которая все это начала.

Фрэнк больше не был уверен, кто все это начал, или кто был во главе, но он кивнул. Казалось, больше делать было нечего.

— Нужно установить таймер, — сказал Кронски, и включил телефон, встроенный в С4. Там был провод, подключенный к порту наушников сотового телефона. Другой конец был прикреплен к батарейному блоку, погруженному во взрывчатку. Взгляд на нее заставил Фрэнка вспомнить, как Элейн готовила воскресные ужины: вытаскивала жаркое из печи и засовывая в мясо термометр.

Кронски ударил его по плечу, и не слабо.

— Как думаешь, сколько нам нужно времени? И подумай об этом хорошенько, потому что когда счет пойдет на секунды, я брошу его, независимо от того, где мы находимся.

— Наверное… — покачал головой Фрэнк, пытаясь это прояснить. Он никогда не был в тюрьме, и ожидал, что Дон Петерс предоставит им все необходимые сведения. Тогда он не понимал, насколько бесполезен Петерс. Теперь, когда было слишком поздно, это казалось явным просчетом. Как и многие другие вещи, которые он проглядел? — Четыре минуты?

Кряхтя, как раздраженный учитель старшей школы, столкнувшийся с дубоголовым учеником, Кронски сказал:

— Ты спрашиваешь меня или говоришь мне?

Они слышали звуки выстрелов, но атака, казалось, захлебнулась. Следующим, может быть решение его людей отступить. Чего не должно случиться.

Нана, подумал Фрэнк, и сказал:

— Четыре минуты. Я уверен.

Фрэнк подумал, что через четыре минуты я либо умру, либо все закончится. Конечно, вполне возможно, что и сама женщина будет убита при этой атаке, но это был шанс, который он должен принять. Он вспомнил о бродячих собаках, живущих в его клетках, которые были заложниками тех сил, которых они не могли понять.

Кронски открыл приложение, нажал на экран, и выставил 4:00. Он снова нажал, и цифры начали обратный отсчет. Фрэнк увлеченно смотрел, как 3:59 превратилось в 3:58, а затем в 3: 57.

— Готов, Джиари? — Спросил Кронски. В его маниакальной ухмылке мелькнул золотой зуб.

(«Что ты плетешься?» спросил сучий агитатор Кронски в тот день в разрезе № 7 Улисс Энерджи Грейстоун. «Прекрати отставать». Сучий агитатор находился не менее чем в двадцати ярдах впереди. В глубоком черном подземелье Кронски не мог видеть лицо тупого ублюдка, не говоря уже о футболке Вуди Гатри, только свет фонаря. Сила в профсоюзах, любил говорить сучий агитатор. А еще больше силы в долларах, и человек из Улисс Энерджи дал Джонни Ли Кронски немного хрустов, чтобы избавиться от проблемы. «Пошел он на хуй, твой профсоюз, и лошадь, на которой он ездит», — сказал Кронски агитатору, перед тем, как бросил динамит и побежал, как будто черти за ним гнались.)

— Я думаю, мы должны… — начал Фрэнк, и в это момент Лоуэлл Гринер выстрелил из базуки в первый раз. Раздался свистящий звук прямо над их головой. Фрэнк краем глаза заметил что-то летящее. Какой-то снаряд.

— Ложись! — Закричал Кронски, но не дал Фрэнку возможности самостоятельно сделать это; просто схватил его за шею и дернул вниз. Граната из базуки попала в Крыло С и взорвалась. В мире, расположенном за Деревом, четырнадцать бывших заключенных Дулингского исправительного учреждения исчезли, один раз мигнув, и облака мотыльков разлились в открытый воздух, с того места, где они стояли.

4

Хотя у него и была рация, Дрю Т. Бэрри был одним из тех, кто не ответил на команду Фрэнка о докладе. Он даже её не слышал, потому что выключил рацию. Он поднялся так высоко, как мог, сохраняя незаметность, и снял с плеча свой Уэзерби. Угол был не так хорош, как он надеялся. Через оптический прицел Уэзерби, он мог видеть профнастил металлического гаража. Задняя дверь в тюрьму была открыта — свет проливался в продолговатый коридор — а тот парень сидел за гаражом, защищая вход. Бэрри увидел локоть… плечо… часть головы, но не произвел выстрела, только коротко взглянул на Элмора Перла и Дона Петерса, которые так и не сдвинулись со своего места. Дрю Т. Бэрри должен был завалить того парня, и его так и подмывало сделать выстрел — да, его указательный палец на курке буквально зудел — но он знал, что время для выстрела еще не пришло. Ему необходимо подождать. Если Перл или Петерс бросят еще один камень, это может заставить парня показать всю голову, чтобы взглянуть, что происходит, но Дрю Т. Бэрри не ожидал, что они это сделают. Элмор Перл был слишком осторожен, и этот толстяк Петерс был онемевшим, как его большой палец.