Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— К нам стали приходить люди и предлагать себя для кормления, — ответил Дев.
— Ты шутишь, — уставилась я на него.
— Он не шутит, — вступился Натэниэл. — Сперва мы подумали, что ирландцы — одни из самых храбрых людей на планете, некоторые простые граждане помогали нам сбивать пламя, один или двое даже пожертвовали своими запястьями.
— После того, как ранили Гриффина, мы больше не принимали помощь от гражданских, — сказал Дев.
— Ты сказал «сперва». Что ты имел в виду?
— Ну, технически они тоже ирландцы, как и настоящие ирландцы, но это были друзья Фланнери.
— Ты имеешь в виду фейри?
Он кивнул и чуть крепче сжал мою руку.
— Что не так?
— Некоторые из них были слишком красивы, чтобы быть реальными, они словно вышли из эротических снов, — ответил Дев.
— Другие казались обыкновенными, — дополнил Натэниэл. — Но во всех них было что-то не совсем… человеческое.
— Тетушка Ним тоже пришла и предложила свою кровь, — сказал Дев.
— Серьезно? — удивилась я.
— Свою и своих людей, — кивнул Натэниэл.
— Они заставили тебя понервничать, — сказала я, качнув рукой Натэниэла.
Он кивнул, не глядя на меня.
— Что такое?
— Мы им понравились, потому что у меня волосы светлые, а он — потому что у него темно-рыжие. Когда я спросил, где же все рыжие ирландцы, которых мы видим в фильмах, они ответили, что в Волшебной Стране, потому что они всех их выкрали.
— Натэниэл, ты боишься, что они тебя украдут?
Он покачал головой:
— Не знаю, Анита. Полагаю, это первая магия, которая меня реально… напрягает, мягко говоря.
— Они все спрашивали, не один ли он из них, как его предки попали в Америку и все такое, — пояснил Дев.
— Они сказали, что только у одного из них могут быть глаза цветочного оттенка.
— И ты гадаешь, правда ли это? — поинтересовалась я.
Он посмотрел на меняя этими сиреневыми глазами:
— Я ведь ничего не знаю о своей семье, Анита. Насколько мне известно, один из моих предков мог быть отсюда.
— Почему тебя это парит? Большинство людей пришло бы в восторг от того, что в них течет кровь фейри или королевская кровь.
— Не знаю, но теперь я будто бы чувствую что-то внутри себя, и это не леопард. Словно что-то проснулось, а я даже не знал, что оно там спит.
— Фланнери говорил, что только здесь его магия работает на полную, и если у тебя кровная связь с Ирландией, то, возможно, для тебя это тоже актуально, — сказала я.
Он посмотрел на меня, пораженный:
— Ты имеешь в виду, что я могу быть… кем, Фейри-доктором?
— Возможно, — сказала я.
— Натэниэл им понравился, — сказал Дев, — Они все трогали его волосы и руки, как это делают во время флирта.
— Ты любишь флиртовать, — заметила я.
— Обычно — да, но в этом было нечто большее… это не было флиртом, Анита, не в том смысле, как мы это понимаем, но без помощи фейри мы не спасли бы вампиров.
— Один из них назвал это долгом чести, — заметил Дев.
— Это еще что значит? — не поняла я.
Дамиан передвинулся ближе и приобнял нас обоих за плечи:
— Это значит, что произошедшее заставляет их чувствовать себя обязанными помочь городу или Фланнери, или самим жертвам.
— С чего бы им чувствовать подобное? — спросила я.
— Я не знаю. Те немногие, которых я встречал за столетия, были крайне таинственными и хранили свои секреты лучше, чем большинство вампиров.
— Зачем Та-Что-Тебя-Создала сделала это? Что ей это дало? — шепотом спросил Натэниэл. В этой комнате было просто невозможно говорить в полный голос.
— Она — ночной кошмар, они питаются от ужаса так же, как Жан-Клод питается от похоти. Она пировала на страхе своих жертв, на панике целого города, — ответил Дамиан.
— Я знавал Мастеров, которые могли питаться страхом, но позволь сказать, что я рад находиться в команде Жан-Клода. Я скорее буду с вампиром, который питается кровью и похотью, чем ужасом или злостью, или жестокостью и смертью, как некоторые другие кровные линии, — заметил Дев. Он стоял немного в стороне, позади Натэниэла. Все, кто не обсуждал с ирландцами помощь вампирам, убийства вампиров, политику нашего пребывания здесь или самоисцеление, находились снаружи, в коридоре, готовые ворваться сюда, если мы позовем подкрепление.
Натэниэл отстранился и предложил Деву поцелуй, который тот с радостью принял, хоть и старался не коснуться при этом руки Дамиана, которой тот обнимал Натэниэла за плечи. Если честно, я ожидала, что Дамиан отодвинется. Тот факт, что он этого не сделал, был интересен, но не так интересен, как проблема ирландских вампиров.
— Что мы можем сделать, чтобы помочь им остановить ее? — спросила я.
— Давайте поговорим об этом в другом месте. Кажется, что они без сознания, но они все же вампиры, — ответил Дамиан.
— Думаешь, она может использовать их, чтобы подслушивать? — уточнила я.
— Да, — ответил он и развернулся к двери вместе с нами, потому что его руки все еще лежали на наших плечах. Мы не стали возражать. Думаю, все мы были готовы выйти из этой комнаты, но как только мы оказались у двери, Дамиан споткнулся. Дев поймал его за руку, а мы повернулись, чтобы помочь. С кем-то настолько белокожим, как Дамиан, и при столь тусклом освещении трудно было сказать наверняка, но сейчас он выглядел как-то особенно бледно. Мой желудок скрутило так сильно и внезапно, что я едва не согнулась пополам. Дыхание Натэниэла участилось и он спросил:
— Что это было?
— Блядь, он еще не кормился.
— Как так вышло, что ты не кормился и не попытался никого разорвать? — спросил Дев.
— Века практики, — ответил наш вампир.
— Ты можешь обучить их подобному самоконтролю? — поинтересовался Дев.
— Некоторых, со временем — да, но не все желают контролировать свою жажду крови или в принципе способны на это. У нее был вампир, который специализировался на самых жестоких кормлениях, которые я когда-либо видел. Он буквально разрывал еду на части, конечность за конечностью. Он не желал контролировать свою внутреннюю ярость. Он хотел выпускать ее каждую ночь, если бы она позволила. — Дамиан покачнулся. Дев покрепче придержал его за плечо. Я покрепче сжала другое. Натэниэл стиснул его руку.
— Нам нужно отвести его куда-нибудь и накормить, — сказал он.
Никто не возражал. Мы просто двинулись в сторону двери, путаясь друг у друга под ногами, пока пытались открыть ее и протиснуться в коридор. Наконец,
