В 1970 г. в Центральный кожно-венерологический институт в Москве были направлены на заключение все известные свидетельства современников о болезни и кончине Петра Великого. Комиссия в составе проф. А. А. Студеницына, Н. С. Смелова, доктора медицинских наук Т. В. Васильева и кандидата медицинских наук О. И. Никонова пришла к выводу, что «Петр I, по-видимому, страдал злокачественным заболеванием предстательной железы, или мочевого пузыря, или мочекаменной болезнью».[1681] Надо заметить, что это заключение не публиковалось и о нем мы знаем только из работ Н. Павленко.

В 1990 г. была опубликована статья «Материалы к истории болезни Петра Великого», в которой авторы, специалисты Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова (проф. генерал-лейтенант Г. М. Яковлев, кандидат медицинских наук полковник И. Л. Аникин и С. Ю. Трохачев) впервые в отечественной историографии опубликовали документы, имеющие непосредственное отношение к истории болезни Петра Великого.

Эти документы были составлены в конце 1715 – начале 1716 гг. придворным врачом Лаврентием Блюментростом для его европейских коллег. Само обращение, как и история болезни Петра, до нас не дошли, но сохранились отзывы на него виднейших медиков[1682] Европы того времени. Ответы европейских медиков, написанные на латыни, датируются мартом 1716 г. Необходимо подчеркнуть, что это немногие свидетельства медиков, а не историков и дипломатов, связанные со здоровьем Петра Алексеевича, дошедшие до нас, причем одно из заключений (И. Ф. Брейна) могло быть сделано после непосредственного осмотра пациента, а два других – заочно.

По заключению специалистов Военно-медицинской академии, к 1716 г. проблемы Петра сводились к жалобам на поносы, периодическую лихорадку, тяжести в эпигастрии, болям в области диафрагмы и подреберьях, пониженному аппетиту, тошноте и кровоточивости десен. «Очевидно, на протяжении ряда лет царь болел хроническим, периодически обострявшимся заболеванием, в клинической картине которого выступают шесть синдромов: диспептический, астеноневротический, болевой, артралгический, лихорадочный и геморрагический».[1683] Анализируя эту симптоматику, авторы приходят к выводу, что наиболее вероятный диагноз к 1716 г. – хронический гепатит. Косвенно этот диагноз подтверждается фактами успешного лечения царя минеральными водами. Кроме этого, этиологическим фактором возникновения хронического гепатита могло явиться регулярное употребление Петром спиртных напитков.

Анализируя заболевание, приведшее к смерти Петра I, авторы указывают, что первые признаки, связанные с задержкой мочеиспускания, появились в 1722 г. Они утверждают: «Не подлежит сомнению, что это азотемия, которая могла быть вызвана хроническим гепатитом. Из клинической практики известно, что при хронической печеночной недостаточности функция почек часто нарушается, прогрессивно ухудшаясь без видимых оснований. Затруднения оттока мочи, приводящие в конечном итоге к азотемии, могут иметь место при двухсторонней закупорке камнями мочеточников, сдавлении последних карциномой в результате опухолевого процесса мочеполовых органов, при развитии аденомы предстательной железы и стриктуре уретры вследствие воспалительного процесса в мочеиспускательном канале.

Учитывая, что периодически возникавшая задержка мочи продолжалась в течение почти трех лет (1722–1725 гг.) и не сопровождалась отчетливыми клиническими проявлениями злокачественного новообразования (раковая кахексия и др.), этот диагноз можно отвергнуть. Полагаем, что не стоит говорить и о двухсторонней закупорке мочеточников, поскольку при патологоанатомическом изучении камней в них не найдено, но „приметна была затверделость в мышце мочевого пузыря (colla vesicae) и антонов огонь“. Остается предположить, что причиной азотемии явилась либо аденома предстательной железы, приводящая в своей заключительной стадии к задержке мочеиспускания и развитию уремии, либо стриктура уретры, развившаяся вследствие воспалительного процесса».[1684]

Подчеркну, что врачи категорически отвергают версию сифилиса. Ссылаясь на сочинение В. Рихтера, они замечают, что «даже сейчас нам нечего добавить к его аргументации, остается лишь сожалеть, что тяга к сенсации зачастую преобладает над стремлением к научной истине». Таким образом, согласно выводам специалистов Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова, изучивших материалы, связанные с историей болезни Петра I, смерть царя наступила вследствие азотемии.

Во вступительной статье к сборнику мемуаров, посвященных деятельности Петра Великого,[1685] упоминается, что, по мнению многих специалистов, воспалительный процесс в уретре мог быть следствием заболевания Петра I urethritis gnorrhocia, но никак не сифилисом.

По мнению специалистов кафедры урологии ПСПбГМУ им. акад. И. П. Павлова, наиболее вероятной причиной смерти императора послужил уросепсис в сочетании с острой почечной недостаточностью, осложнённой уремией вследствие обструкции мочевых путей. Спорен другой вопрос: какова конкретная причина нарушения оттока мочи, приведшая к обтурационной ОПН, – стриктура уретры или аденома предстательной железы? Наверное, этот вопрос не имеет ответа.[1686]

Эту опасность постоянно имели в виду все придворные. Более того, только подозрение на подобное заболевание моментально исключало придворного из привилегированного круга общения. «Фактор сифилиса» даже использовался в придворных интригах. Например, когда в 1749–1750 гг. начала восходить звезда последнего фаворита 40-летней императрицы Елизаветы Петровны, 22-летнего И. И. Шувалова, у него обозначился конкурент – 20-летний поручик Никита Афанасьевич Бекетов. Шуваловы, желая устранить конкурента, предложили Н. А. Бекетову какое-то косметическое средство (белила), якобы для поддержания свежести кожи лица. Тот неосмотрительно воспользовался белилами, в результате чего лицо Бекетова покрылось мелкой розоватой сыпью, напоминавшей сифилитическую. На это немедленно обратили внимание Елизаветы Петровны, которая запретила Н. А. Бекетову бывать при Дворе.

Екатерина II из собственных средств («комнатных денег») финансировала содержание Калинкинской больницы[1687] в Петербурге, специализировавшейся на лечении сифилитических больных. В июне 1773 г. императрица приказала заплатить «в Медицинскую коллегию за пользование женщин от венерической болезни 2238 руб. 19 коп.»;[1688] в 1775 г. – «В Медицинскую контору за лечение в Петербурге от венерической болезни марта в 6 1774 г. по 1 число сего 1775 г. женок и девок и им на пищу и содержание 850 руб.».[1689] Содержание больных было совершенно скудным, поэтому императрица и жертвовала собственные деньги.