светильников резал его усталые глаза, бегающие среди стен, обложенных плиткой цвета морской волны и чёрного кафеля на полу. Тишина и пустота короткого коридора анатомички окутала «Первого», и он зашёл в секционную, где над телом Сандры заканчивал работу врач лазарета.

Трупный запах ударил суперсолдата в нос, что не очень способствовало процессу переваривания, съеденного не так давно ужина.

— Добрый вечер, мэтр! — подойдя поближе к металлическому столу для патанатомии, произнёс «Первый».

— Добрый вечер! — бросив со звоном на металлический столик медицинские инструменты, сдержано поприветствовал суперсолдата врач. Он стянул с рук окровавленные хирургические перчатки и кинул их в корзину для использованных расходников. Он опустил на гладковыбритый подбородок медицинскую маску и перевёл взгляд на суперсолдата.

Мсье Дюбуа — был хирург от Бога, умевший сшить всё что возможно и невозможно, и это даже вполне хорошо функционировало. Годы, проведённые в центральной Африке в полевом госпитале, пошли ему на пользу, хотя вспоминать он об этом не любил. Постоянные лихорадки, инфекции, нехватка медикаментов и инструментария, способствовали творческому полёту мысли, изобретая велосипед из дерьма и палок.

Полевой госпиталь французского иностранного легиона — это огромное поле для развития и приобретения разнообразного опыта, но далеко не каждый хороший хирург способен работать в таких условиях.

Мэтр Дюбуа не мог точно сказать, ради чего и зачем в тех местах погибло столько солдат-легионеров. Он ненавидел политику и особенно напыщенных политиков, бросающих воинственные заявления с угрозами налево и направо. Они не пойдут с оружием в руках подтверждать свои слова делом, а отправят в самое пекло других, напутствуя при этом пилюлей патриотизма.

— Заключение ещё не готово!

— А предварительно что-то сказать уже можете? — бросив взгляд на тело Сандры, спросил «Первый».

— Пока, сложно сказать что-то определённое… Я взял несколько проб. Они уже в анализаторе и какие-то результаты будут ближе к полуночи. На первый взгляд, каких-либо острых патологических процессов в организме я, на данный момент, не обнаружил. Состояние внутренних органов характерны возрасту. Единственное, в головном мозге я обнаружил некое подобие опухоли. Как вариант, она могла стать причиной смерти, но пока об этом рано утверждать. Гистология ещё не готова, — выбросив в корзину медицинскую маску и одноразовую шапочку, закончил свой ответ врач. Он поправил в нагрудном кармашке хирургического костюма синего цвета ручку, механический карандаш и маркер, направившись к выходу из секционной.

Мсье Дюбуа прошёл по коридору анатомички и, миновав разъехавшиеся перед ним стеклянные двери, подошёл к двери своего кабинета.

Что значит для человека возраст в сорок лет?! Для большинства в общем-то ничего, но для Поля Дюбуа цифра сорок означала нечто большее, чем просто число.

Он зашёл в свой кабинет, толкнув от себя стеклянную дверь и прошёл к рабочему столу. Для мсье Дюбуа цифра сорок означала границу между его эпохами: греха и праведности. Нет, он не был убеждённым католиком! Поль был человеком науки, но всегда понимал, что есть время разбрасывать камни и время их собирать.

Мэтр Дюбуа сел на офисное кресло за стол, где среди книг медицинской литературы, ноутбука и документации, находилась его записная книжка в кожаном переплёте, перевязанная резинкой, куда постоянно он делал для себя важные пометки.

Поль вытащил из ящика стола бутылку односолодового виски и наполнил стакан до половины. Его обоняние уловило аромат торфа с ванильно-цитрусовыми нотками, что подчеркнуло благородство напитка, который ценил намного выше коньяка.

Он провёл ладонью по аккуратно зачёсанным назад чёрным волосам и, сделав пару небольших глотков, уселся поудобнее в кресле и откинул голову на подголовник, вспоминая студенческие годы…

«Первый» вышел из лазарета и, поймав по дороге к своей комнате «Шестого», отдал ему приказ: отвезти гостя из изолятора на «кладбище домашних животных». Это подразумевало под собой провести дознание под страхом смерти и избавиться от него.

Суперсолдат не питал особых надежд на то, что синьор Фератти способен рассказать что-то стоящее! Фантастику он предпочитал читать в книгах Рэя Брэдбери или Глена Кука, а не слушать маразм подозреваемых, готовых под жёсткими пытками признаться в чём угодно, лишь бы всё закончилось…

Рим. Посольство США. Резидентура

На огромном мониторе в оперативно-аналитическом зале транслировались новости канала «CNN», где приглашённые эксперты-политологи, делились своими ценными мнениями. Некоторые из их многочисленных заявлений легко бы смогли стать мемами, но по большей части, в них легко было увидеть признаки психических расстройств различной этиологии.

Агент Мэтьюс стоял в центральном проходе зала, опираясь на костыль и смотрел на экран монитора с «горе-балаболами», сдерживая желание сплюнуть в сердцах на пол. Кофе в него больше не входило, а хороший чай здесь был редким гостем, впрочем, как и «дерьмо» в фильтр-пакетиках.

Диллона от лекарств клонило в сон, но позволить себе такую роскошь, не зная о том, где сейчас Анджелина, он не мог. Чувство ответственности за её судьбу не покидало его, хотя она не была его подчинённой. Для Мэтьюса мисс Стивенсон занимала особую нишу, не имеющую точного обозначения или формулировки.

— Сэр! Идите скорее сюда! — высунувшись из своей кабинки, выкрикнул агент Доггерти.

— Иду! — аккуратно развернувшись на месте, чтобы не завалиться на пол, произнёс Диллон и поковылял к рабочему месту Сайруса, опираясь на костыль.

Доггерти отхлебнул горячий «американо» из кружки, беглым взглядом просматривая результат поиска.

Каучуковый наконечник костыля скользнул по полу и Мэтьюс завернул в кабинку Сайруса, где с осторожностью опустился в офисное кресло.

— Есть совпадение, сэр! Профиль мужчины из фургона принадлежит офицеру британской SAS, но доступ к его досье строго ограничен. Скорее всего, причина такого статуса заключается в его участии в ряде нелегальных операций, и чёрт знает, чего ещё.

— Это всё замечательно! Но, мы то, что с этим делать будем?! — с критичным тоном в голосе, поинтересовался Диллон.

— Хороший вопрос, сэр! С официальными запросами: МИ-6 и МИД Великобритании пошлёт нас куда подальше, ведь прямых улик у нас нет, а наши гипотезы — это наши проблемы!

— Мы, что будем делать?! — жёстко спросил Мэтьюс.

— Будем работать с камерами наблюдения на трассах. Большего, мы сделать не сможем, на данный момент. Жаль, нет мистера Майлза! Он бы, возможно, что-нибудь бы придумал, — хлебнув кофе, ответил Доггерти и вернулся к работе с городской системой безопасности…

Рим. Дворец

Наёмники выволокли на задний двор окровавленного Робинсона в трусах-боксёрах с мешком на голове и поставили на колени на брусчатку, ожидая транспорт.

Площадку, выложенную камнем, окружала аккуратно постриженная садовником «живая изгородь» из кустарников. Чуть в глубине, под деревьями, друг напротив друга, стояли кованые скамейки с деревянными сиденьями, где можно было