— Сложно сказать! Я не силён в живописи…

— А я у тебя и не спрашиваю про технику мазка! — с усмешкой на лице, уточнила Аделина.

— Вижу мёртвого Христа после распятия и людей рядом. Они испытывают чувство горечи и желания понять, почему произошло так, а не иначе, — немного задумавшись и вспомнив картину «Снятие с креста», висевшую в кабинете синьорины де Монтенье, ответил суперсолдат.

— Убого мыслишь, мой дуболомный друг! В этом и есть отличие большинства, видящих лишь обёртку, от меньшинства, способных увидеть истину. Я вижу на этой картине только предательство и его последствия! Удел истины в том, чтобы оставаться всегда рядом, но быть при этом невидимой глазу.

— Что вы этим хотите сказать? — сосредоточенно спросил «Первый».

— Сандра лишь вершина айсберга! Думаю, что мы прозевали не только «солиста», поющего «а капелла», но и «оркестр» с невидимым дирижёром, — ответила Аделина и вышла из камеры. — Как только будут готовы результаты вскрытия и основных экспертиз, немедленно ко мне!

— Как прикажите! — кивнув головой, коротко произнёс суперсолдат.

— Подумай хорошенько над моими словами! — добавила синьорина де Монтенье и энергичным шагом, цокая каблуками туфель, направилась к выходу из изолятора.

«Первый» резко выдохнул и со злостью врезал кулаком по стене коридора…

Рим. Посольство США. Резидентура

Работа в оперативно-аналитическом зале шла полным ходом с задействованием всех возможных ресурсов, как для поиска пропавшей Анджелины Стивенсон, так и над расследованием теракта.

Старший аналитик Зак Кларенс, взявший на себя временное руководство резидентурой, встал со своего рабочего места в кабинке и направился к агенту Доггерти. Ему было страшно взвалить на себя такой тяжёлый и ответственный груз, но выбора у него не было.

Зак зашёл в кабинку к Сайрусу, где своё временное пристанище нашёл агент Мэтьюс, и отдал папку-скоросшиватель с распечатками внутри.

— Босс, может выпишешь нам новую кофемашину, пока у тебя такие полномочия? — с иронией бросил вслед Кларенсу агент Доггерти.

— Да, только вычту её из твоей зарплаты! — ответил Зак, чья тощая фигура высокого роста исчезла в своей кабинке.

Сайрус сел поудобнее на офисном кресле и открыл перед собой на рабочем столе папку-скоросшиватель с распечатками. Яркий свет светодиодной настольной лампы лёг на листы бумаги.

— Сэр, номера сгоревшего фургона настоящие, — протянув Диллону лист с распечаткой, произнёс Доггерти.

— Да, но только хозяин этих регистрационных знаков, как уже год скончался от инфаркта. Скорее всего, фургон куплен в даркнете или с рук у какого-нибудь ростовщика, в которых здесь недостатка не имеется, — просмотрев распечатку, добавил Мэтьюс и положил локоть левой руки на подлокотник офисного кресла.

— Попробуем найти этот фургон на улицах города. Другого выбора на данный момент у нас нет! — пододвинув к себе поближе клавиатуру стационарного компьютера, добавил Сайрус и «разбудил» монитор, стоявший на столе, от «сна».

Агент Доггерти вошёл в городскую систему безопасности и получил доступ к записям уличных камер наблюдения. Он забил в поисковике регистрационный номер фургона и принялся ожидать ответа в виде ссылок на фото-видеоматериалы с центрального сервера «макаронников».

Синий «кружок» состояния загрузки стал крутиться на экране монитора, от которого у Диллона болели глаза из-за контраста с полумраком кабинки агента Доггерти.

Мэтьюс взял со стола кружку с кофе и поудобнее расположился на офисном кресле. Он сделал два больших глотка, допив своё «американо», в корне отличавшееся от арабики в отеле.

— Так, а вот и наш фургон! — потерев руки, произнёс Сайрус, открыв «галерею» со снимками. — Похоже, у нас есть несколько затемнённый профиль лица водителя этой колымаги, — скопировав изображение профиля мужчины в программу для обработки графических файлов, добавил Доггерти и запустил софт.

— Когда будет готово изображения для поиска по базам? — вытащив из кармана худи таблетницу с необходимыми ему лекарственными препаратами, выданными врачом лазарета, спросил Диллон.

— Скоро, сэр! — достав из-под стола пластиковую бутылочку с водой и протянув её агенту Мэтьюсу, ответил Сайрус.

— Спасибо! — коротко поблагодарил оперативника Диллон и, вскрыв бутылочку с водой, запил лекарства.

— Изображение, конечно же, оставляет желать лучшего, но большего с этого снимка не вытянуть! — поместив изображение профиля в поисковик баз данных: МВБ, ЦРУ, АНБ и ФБР, добавил Доггерти…

Рим

Недопитый холодный чай исчез в сливе кухонной мойки и кружка попала под струю тёплой воды. Оставлять грязную посуду перед работой для Дэмиена являлось нехорошей приметой, хотя, при этом, он не относил себя к суеверным людям, считая подобное поведение невежеством. Однако, многолетний «ритуал» брал своё.

Грилиш поставил кружку в сушилку над мойкой и опустил ручку смесителя. На кухне пахло табачным дымом, а открытое окно не в силах было изменить ситуацию. Духота на улице и отсутствие признаков на какой-либо ветерок, сводили с ума, но привычка Дэмиена к жаркому климату, добавляла ему очков выносливости в общую копилку опыта.

Поздний вечер плавно опускался на «Вечный город». Красочный багрянец на небе пророчил скорое наступление ночи, где среди снов и иллюзий в коротком мгновении кошмара, приходит отрезвление и познание истины. По крайне мере, для Грилиша это было именно так, но всё это, по-прежнему, отдаляло его от скоротечного счастья.

Он прошёл в коридор и, взяв в руки с пола сумку и объёмный пластиковый кейс, покинул квартиру, ставшую для него, своего рода, пристанищем надежды.

Дэмиен закрыл входную дверь на ключ и, по привычке, установил «контрольку». Этот старый, как мир трюк, оставался верным помощником в виде доброго страхового агента, которого в природе никогда не существовало.

Указательный палец правой руки нажал на кнопку открытия магнитного замка двери и Грилиш вышел на улицу из подъезда. Он прошёл несколько шагов и, сняв спортивное купе «Шевроле» с сигнализации, уложил сумку и пластиковый кейс в открывшийся багажник.

Необъяснимая атмосфера покоя, словно, сказочным невидимым туманом окутала его, заставив увидеть прекрасное в будничном.

Дэмиен закрыл багажник и сел на водительское кресло спорткара. Он запустил двигатель, включил фары и загорелась подсветка приборной панели. Лёгкое напряжение перед очередной неизвестностью сковало грудь, напомнив ему о том, что человек несовершенен и склонен к беспокойству.

Пальцы правой руки дотронулись до включения стереосистемы и из динамиков донеслись первые тяжёлые аккорды «хэви-метала».

Мотор спорткара взревел и автомобиль взял с места, собираясь влиться в городской трафик…

Рим. Дворец

Холод анатомички всегда вызывал у «Первого» чувство бесконечности и перед глазами виделась цикличность и хрупкость человеческой жизни. Суперсолдат, как правило, не примерял нечто подобное к себе и своим «братьям по крови», но не мог отрицать очевидность того, что также смертен, как и все люди.

Яркий дневной свет