Они настигли преследуемых назавтра, когда те, миновав два селения, расположились стоянкой возле небольшой речки. Укрывшись в рощице на берегу, ещё раз оценили силы противника и постарались определить, в какой из шести палаток содержится пленный король.

Первым сомнения испытал Седой Волк.

— Что-то мне всё это перестаёт нравиться! — буркнул он, рассматривая разбитый немцами лагерь.

— А что? — быстро спросил Эдгар, зная, что старый рыцарь обладает невероятной наблюдательностью, и к любому его замечанию стоит прислушаться.

— Посмотри, как они расставили караулы, — ответил Седрик.

Эдгар смутился. За прошедшие полтора года он стал куда опытнее, чем был, простившись с лионской кузницей и надев рыцарские доспехи. Однако перед Седым Волком по-прежнему чувствовал себя почти мальчишкой.

— Объясните, — сказал он, постаравшись скрыть свою досаду.

— И мне, — честно подхватил Луи. — Я тоже не понимаю, что особенного в их постах.

— А вы? — повернулся Седрик к Тельрамунду. — Может, я просто уже глупею?

Фридрих, нахмурившись, покачал головой:

— Нет. Кажется, вы правы. А я-то сразу и не подумал!

— Да кончатся ли эти загадки? — вспылил Эдгар. — В чём там дело?

— Прежде всего, — пояснил Седрик, — караульные стоят только вокруг палаток со стороны дороги, а со стороны реки никого нет. Но ведь реку-то можно переплыть, и она не защитит стоянку, вздумай кто напасть.

— Ловушка? — догадался Луи.

— Возможно, — вздохнул Седой Волк, — возможно. И хорошо бы так! А теперь второе. Вон, возле той палатки, стоят аж трое караульных. Значит, Ричард, надо думать, именно в ней?

— Конечно, — согласился Эдгар.

— Прекрасно! А где, в таком случае, начальник отряда? Мы же не можем предположить, что император отправил такого важного пленника, не поручив его сопровождение кому-то из очень преданных рыцарей! Между тем охраняется только одна палатка. Начальника, выходит, не охраняют?

— О, Боже! — простонал Эдгар, хватаясь за голову. — Вы хотите сказать, что этот отряд послан только ради того, чтобы заморочить нам голову? И с ними нет короля?!

— Тамплиеры дьявольски хитры, — проговорил сир Сеймур, продолжая наблюдать за немцами, деловито разводившими костры и готовившими ужин. — Я не сомневался, что Парсифаль выдумает какой-нибудь отвлекающий манёвр, и понимал, что нам бы надо оставить кого-то возле Дюренштейна. Но нас и так страшно мало. Да и подвоха я ожидал не в этом. А кстати, подвох может быть и совершенно обратный: возможно, они так нелепо выставили стражу именно для того, чтобы мы решили, будто Ричарда с ними нет, а он-то как раз там и находится.

— Ну последнее маловероятно, — заметил Шато-Крайон. — Для этого Парсифаль должен был знать, что среди нас есть человек, не менее хитрый, чем он сам. Но он же не подозревает о вашем присутствии в отряде, мессир.

— О моём — нет. Но вот Тельрамунда они видели. Да он и сам не пожелал скрывать, что бьётся за освобождение короля. Не в обиду вам, мессир Эдгар, и вам, граф, будь сказано, но ведь у Фридриха опыта тоже куда больше, чем у вас, и о нём ходят легенды. Так или иначе, гнусный тамплиер — чтоб ему поскорее провалиться в Преисподнюю! — поставил нас в почти безвыходное положение. Мы обязаны убедиться, там король или нет. То есть обязаны напасть. И коли у нас возникли сомнения, то тем более мы не можем ни ждать удобного случая, ни сопровождать отряд до окончания его пути. Ведь если Ричард остался в Дюренштейне, то его или вот-вот увезут оттуда, или уже увезли, а мы потеряем бездну времени, гоняясь за пустышкой, как котёнок за своим хвостом.

Вот тут крестоносцы пожалели, что с ними нет теперь верного Блонделя. Он мог бы, укрывшись в лесу, снова спеть одну из баллад, которую знал король Англии. И тогда Ричард, если он здесь, конечно, ему ответил бы. Да и голос короля его друг знал лучше, чем все остальные. Хотя, с другой стороны, молчание тоже не докажет наверняка отсутствие короля: он мог быть ещё слишком слаб и болен, или, как ни противно предполагать такое — ему могли завязать рот. Нет, Седрик был в любом случае прав: если этот отряд — ловушка, то она сработает. Крестоносцам придётся нападать!

Впрочем, всем пятерым (включая и Марию!) очень хотелось этого. Они приходили в бешенство при мысли, что хитроумный магистр обманул их, будто малых детей, а потому у всех руки чесались наказать тех, кто помог совершить подлый обман.

План нападения придумали сообща. Само собой не стали идти в обход и переправляться через реку — именно с той стороны их, конечно, и ждали. Фридриху припомнился старый сарацинский приём, который воины меж собой называли «лошадь без всадника».

Перед закатом из рощи с громким ржанием вылетели и помчались по равнине пять скакунов. Они были осёдланы, но без седоков, поэтому из лагеря с любопытством следили за конями, верно, предположив, что в лесу с их хозяевами произошла какая-то беда. Никто из германцев не заподозрил подвоха, и когда на них вдруг дождём посыпались стрелы, многие из стражи не успели даже схватиться за оружие.

Искусству ездить, повиснув на боку коня и держась за седло и подпругу, Тельрамунд обучился ещё в юности у пленного сарацина, которому он сохранил жизнь. Седрик владел этим приёмом с детства, додумавшись до него сам. Что же до Луи, Эдгара и «малыша Ксавье», то им помогла ловкость, а старшие быстро растолковали, как нужно держаться, чтобы их не было видно, и они тем не менее могли управлять лошадьми. Потом оставалось лишь зарядить все имевшиеся девять арбалетов и приделать их к сёдлам так, чтобы те