12-членную коллегию, которая стала правящим органом, а остальные 17 бурмистров, сыграв роль выборщиков, отпали. Или же, наконец, получилось на практике две коллегии, малая и большая, 12-членная и 29-членная, нечто вроде позднейших екатерининских общей думы и шести-гласной думы? Словом, состав того учреждения, которое начало действовать в Москве с 1 сентября 208 г. сначала под названием Бурмистерской палаты, а потом Ратуши, при наличности приведенных в известность источников еще неясен.

XXXIX. Участие Разрядного приказа в проведении городской реформы

В указе 30 января не было упомянуто, с какого срока должны были открыть действия новые учреждения; в нем содержался лишь косвенный намек на этот срок, именно в словах о том, что год службы бурмистров кончается в сентябре, следовательно, и начинаться должен в сентябре[1092]. Многое в этой реформе устанавливалось не путем законодательных определений, а посредством личных сношений и переговоров; надо полагать, что таким образом был выяснен и установлен этот срок. По крайней мере, уже в первом избирательном протоколе гостей 2 марта говорится, что гости выбрали бурмистров к 208 г., и с тех пор 1 сентября 208 г. (1699 г.) постоянно упоминается в актах как срок, с которого новая система посадского управления должна была начать свою деятельность[1093]. До 1 сентября должна была идти подготовительная организационная деятельность по осуществлению реформы. Кто эту деятельность ведет? Кто организует новые учреждения? Начал все дело и на первых порах в течение февраля месяца его вел Разрядный приказ — до начала марта, когда были избраны первые московские бурмистры. Как только они были избраны, они также вступают в это дело и ведут подготовку реформы. Бурмистры в провинциальных городах должны были быть избраны к 1 сентября 1699 г. и только с этого срока вступить в должность и открыть действия; московские начали свою подготовительную работу с самого момента их избрания, с первых чисел марта. Эти первые десять бурмистров не носили на первых порах какого-либо названия, которое обозначало бы их в их совокупности, как некоторое целое, как учреждение, они назывались просто «бурмистры», а в самое первое время, пока еще новый иноземный термин был непривычен, назывались «гостями»[1094]. Это, конечно, прежде всего потому, что первыми были избраны и начали деятельность бурмистры из гостей; есть указание на то, что уже 2 марта, следовательно, с самого момента выборов и еще до избрания бурмистров от других корпораций, они подали в Разряд докладное письмо с несколькими вопросами, касающимися реформы[1095]. Во-вторых, название «гостей» давалось первым бурмистрам даже и после выбора бурмистров от гостиной сотни, конечно, потому, что гости среди них играли главную роль, как привычные руководители посадского чина; недаром в своем ходатайстве 22 февраля сотенные люди гостиной сотни пишут, что они должны выбрать от себя бурмистров «к гостям в товарищи»[1096]. В этом выражении у них невольно сказался взгляд на скромное значение их, бурмистров, наряду с гостями. Но рядом с подготовительной деятельностью, которой занимались первые бурмистры, или, вернее сказать, над ней продолжает свою деятельность по организации новых учреждений также и Разрядный приказ, в котором положено было самое начало реформе, откуда вышел ее зародыш. С этим приказом избранные бурмистры находятся в самых тесных и частых сношениях. Хотя указом 30 января намечалась как будто более близкая связь бурмистров с приказом Большой казны, куда они должны сдавать оставшиеся за производством всех положенных на них расходов суммы и куда бурмистры каждого года должны были в сентябре представлять отчетность за свой год; однако, по крайней мере, на первых шагах реформы руководящее и организующее значение в ее ходе принадлежит Разряду.

В нем продолжает сосредоточиваться все делопроизводство по реформе, устройство учреждений как центрального, так и местных; он сносится по вопросам этого устройства с другими приказами. Бурмистры всю весну и лето 1699 г. обращаются к нему с разного рода вопросами и просьбами, излагаемыми письменно, иногда в виде челобитных, как обращались в приказы частные лица, причем челобитные эти даже и писались на гербовой бумаге[1097], но гораздо чаще в особой новой форме, именно в форме «докладных писем», докладных записок, которые подписывались одним из бурмистров, по большей части гостем[1098]. Докладные письма эти, судя по делавшимся на них в Разряде отметкам, например: «Подали гости», «Подал гость Иван Панкратьев», «207 августа в 23 день подал гость бурмистр Иван Исаев»[1099], приносились и подавались в Разряд лично самими бурмистрами, которые при этих личных свиданиях с администраторами Разряда выясняли, разрешали и улаживали различные возникавшие в их деятельности вопросы. Через Разряд и бурмистры делали представления царю[1100] в тех случаях, когда считали вопрос подлежащим высочайшему разрешению; через него же вели сношения с другими приказами. Бурмистры не сразу сделались «учреждением», которое бы стало в ряд с другими приказами; это значение они приобрели впоследствии; поэтому в первое время они не могли сноситься с приказами непосредственно и прибегали в этих случаях к посредству Разряда, находясь как бы в его ведомстве[1101].

В Разряд же бурмистры жалуются на неисполнение их требований другими приказами. В июне 1699 г. бурмистрам понадобились ведомости о беломестцах, владеющих дворами в черных сотнях и слободах на тяглой земле, и об оброчных платежах, которые они обязаны были со своих дворов вносить в Земский приказ и которые шли из этого приказа в расход на городские хозяйственные нужды: на выдачу плотникам, извозчикам, метельщикам и работникам, 7 июня бурмистры затребовали эти ведомости из Земского приказа. Земский приказ по 23 июня такой ведомости не прислал, а когда в этот день бурмистры повторили свое требование, то судьи Земского приказа даже отказались принять самый указ от бурмистров — в то время бурмистры получили уже право писать в другие приказы указами и памятями. Бурмистры 6 июня жаловались на такое сопротивление Земского приказа в Разряд, и из Разряда была отправлена туда память с предписанием исполнить их требование[1102]. Не следует упускать из виду, что в то время правительственная практика не знала еще той формы обнародования новых законов, к которой мы привыкли теперь, когда каждый вновь изданный закон публикуется во всеобщее сведение в официальной газете, после чего его обязаны знать и исполнять все и каждый и в особенности, конечно, государственные учреждения. В те времена новый указ записывался в книгу, регистрировался в том приказе, по ведомству которого он был издан; другие приказы долго могли о нем и не знать и узнавали о нем только из