внезапно умершего Лефорта[1078]. «Чтобы милостивым призрением повелено (было), — писали, между прочим, они в этом письме, — быть в бурмистрах из гостей четырем человекам, из гостиные сотни из лучших четырем человекам, изо всех слобод и черных сотен необходно, усмотря лучших, четырем же человекам, кому б положенное дело возможно было править»[1079].

При этом избранные бурмистры, в среде которых преобладающую роль играли гости, жаловались на «умаление» состава корпорации гостей, из которых многие устарели, так что выборы в бурмистры при наличном составе корпорации являлись для нее непомерной тягостью, и просили государя о пополнении корпорации новыми членами. «А ради умаления гостиного чина, чтоб великий государь милосердием своим пожаловал, велел учинить в гостиный чин прибавку, понеже многие престарели». Для подкрепления этого ходатайства в качестве оправдательного документа был представлен упомянутый нами выше список гостей, в котором из 34 человек 10 оказались престарелыми, от служб отставленными и больными[1080]. Бурмистры заявляют, далее, в том же пункте докладного письма, что подготовительные шаги к такому пополнению гостиного чина уже ими сделаны: представлено соответствующее челобитье в приказ Большой казны, которой подведомственна была корпорация гостей и подан туда же список кандидатов, годных для возведения в чин гостей; пусть государь назначит из этого списка сколько и кого ему будет угодно: «…а челобитье о том и роспись людям есть в приказе Большие казны; а из тех людей в гостином чину скольким человекам и кому быть, о том великому государю как Бог известит»[1081].

Иногда высказывается мнение, что в том распределении числа бурмистров между московскими корпорациями, которого добивались гости в приведенном докладном письме и которое, заметим, проведено было в значительной мере в действительности на мартовских выборах, видно стремление высших купеческих корпораций гостей и гостиной сотни взять всю власть над московским посадом и над провинциальными посадами в свои руки. С этим мнением едва ли можно согласиться. Уже приходилось выше отмечать, что на выборы в бурмистры московские корпорации взглянули не как на приятное и желанное право, которого бы они добивались, а как на новую повинность, тяжесть которой они старались облегчить; на новую должность бурмистров они смотрели не как на власть, а как на службу. Отсюда это ходатайство о пополнении «гостиного чина», при недостаточном составе которого новая повинность казалась слишком тяжелой. Отсюда этот список гостей с указанием престарелых и больных и с отметками «от службы отставлен», гарантирующими такого гостя от выбора в бурмистры, но зато подвергающими остальных гостей риску более частого выбора на эту должность. Припомним еще, что гости были особенно обременены тогда корабельной повинностью, так как на ниx лежала администрация «гостиного кумпанства», т. е. постройки кораблей, возложенной на посадское сословие. При таком взгляде на новое учреждение как на новый вид тягла и службы понятны жалобы гостиной сотни в ее челобитной 22 февраля, что ей выбрать не из кого, понятны также ее слова об «очередных» службах и ее стремление взвалить новую службу или хотя бы половину ее на иногородних своих сочленов, благо можно было избрать отсутствующих без протеста с их стороны. Если бы в выборах в бурмистры обнаруживалось хотя бы малейшее стремление к власти, то зачем московские члены гостиной сотни стали бы избирать сочлена, живущего в Казани? При таком настроении членов высших корпораций, ясно просвечивающем в их ходатайствах, едва ли может быть и речь о каких-либо с их стороны олигархических домогательствах. Наоборот, следует сказать, что в том распределении 12 мест между 38 корпорациями, которое бурмистры или гости просили утвердить, виден не дележ власти с захватом львиной доли в нем гостями и гостиной сотней, а распределение тягла, новой тяжелой повинности, распределение, при котором большую часть тягла, две трети его, берут на себя две более могучие и богатые корпорации, предоставляя остальную треть остальным 36 корпорациям, более слабым, менее состоятельным.

Этот распорядок и был, вероятно, выработан на предварительных совещаниях в московском посаде в феврале. Петр не удовлетворил ни того, ни другого ходатайства бурмистров: ни о предложенном ими распределении мест, ни о пополнении гостиного чина, отступая от своего же указа 30 января, по которому предоставлялось гостям, гостиной сотне и всем сотням и слободам избирать бурмистров, «по скольку человек похотят», он в ответ на пункт докладного письма о числе бурмистров предписал:

«В бурмистры выбирать им меж себя из гостей и из гостиной сотни и изо всех сотен и слобод по человеку из сотни и слободы».

Ответом же на просьбу о пополнении гостиного чина была резолюция: «А что они, гости, в том своем письме написали, чтоб в гостиный чин учинить прибавку, и в гостиный чин для того вышеупомянутого дела прибавке быть, он, великий государь, не указал». Далее приведен мотив отказа: «Потому что у того дела велено быть из них, гостей, и из гостиные сотни и изо всех сотен и слобод»[1082]. Мотивом, следовательно, было то соображение, что по новому распоряжению тяжесть выборов будет падать на все сотни и слободы и в гораздо меньшей мере на гостей; они должны будут выбирать уже не четырех, а всего только одного бурмистра; поэтому и нет оснований для пополнения корпорации.

Этими резолюциями 16 марта дело с выбором бурмистров было в значительной мере осложнено и запутано. Резолюции предписывали избрать в бурмистры по одному человеку от каждой корпорации; между тем от четырех корпораций бурмистры были уже избраны и притом от двух первых корпораций не по одному человеку, а по четыре и, будучи избраны, стали уже действовать. Такое неопределенное положение дела создавало потребность его выяснения, и, вероятно, следствием этой потребности явился через месяц новый указ Петра, изданный в Воронеже 17 апреля. «Великий государь указал, — читаем в нем, — послать свой указ к гостям и гостиные сотни и всех сотен и слобод жителям, буде они бурмистров не выбрали, и они б по-прежнему его, великого государя, указу в бурмистры из них, гостей, и гостиные сотни и изо всех слобод выбрали по человеку добрых людей. А из тех бурмистров быть по их выбору 12 человекам, а из 12 человек одному человеку помесячно президентом. А которые московские слободы малые, дворов по 20 и по 30, и с тех слобод в бурмистры не выбирать»[1083].

Сравнивая текст указа 17 апреля с резолюциями 16 марта, можно прежде всего заметить, что указ отступает от резолюций в том, что касалось выборов от каждой корпорации. В резолюциях говорилось о выборе бурмистров от всех московских корпораций по