Патрик замотал головой. В глазах снова появился страх, икое-то еще, чего Сюзанне совершенно не хотелось видеть. Стыд.

— Да, Патрик, да. Открой рот.

Он еще сильнее замотал головой, сальные волосы летали изстороны в сторону.

— Что… — начал Роланд.

— Ш-ш-ш, — остановила она стрелка. — Открой рот Патрик,чтобы мы могли заглянуть в него. А потом мы отведем тебя наверх, и тебе никогдане придется спускаться сюда. Никогда больше ты не будешь обедом Дандело.

В глазах Патрика стояла мольба, но Сюзанна молча смотрела нанего. Наконец, он закрыл глаза и медленно открыл рот. Зубы были на месте, язык— нет. В какой-то момент Дандело, должно быть, надоел голос пленника, илислова, которые тот произносил, и монстр вырвал у него язык.

7

Двадцатью минутами позже они оба стояли в дверях кухни, наблюдая,как Патрик Дэнвилл ест суп. По меньшей мере, половина вместо рта попала насерую рубашку, но Сюзанна не видела в этом никакой проблемы: банок с супомхватало, а в единственной спальне лежали чистые рубашки. Не говоря уже отолстой куртке с капюшоном Джо Коллинза, которая висела на крючке у входнойдвери. Они полагали, что теперь ее будет носить Патрик. Что же касалось трупаДжо Коллинза, то есть Дандело, но они завернули его в три одеяла и выбросили вснег.

— Дандело был вампиром, который питался не кровью, аэмоциями, — сказала Сюзанна. — А Патрик… Патрик стал его коровой. От коровыможно получить как еду, так и питье, мясо или молоко. С мясом есть однапроблема: сначала ты ешь вырезку, потом то, что похуже, наконец, из костейваришь бульон, но в конце концов оно заканчивается. А вот молоко можно доитьвечно… при условии, что ты время от времени будешь кормить корову.

— И как долго он сидел в подвале? — спросил Роланд.

— Не знаю, — но Сюзанна помнила пыль на баллоне сацетиленом, помнила очень хорошо. — Достаточно долго. По его меркам — целуювечность.

— И ему это причиняло боль.

— Еще какую. Ничуть не меньше той, которую он испытал, когдаДандело вырвал у бедного мальчика язык. Готова спорить, от эмоциональногодоения боль сильнее. Сам видишь, какой он.

Роланд видел, все так, но видел и кое-что еще.

— Мы не можем взять его с собой в такую бурю. Даже если мызакутаем его в три слоя одежды, я уверен, буря его доконает.

Сюзанна кивнула. И у нее в этом сомнений не было. Как впрочем, и в другом: она не могла остаться в доме Дандело. Это доконало бы ее.

Роланд, когда она ему сказала, с ней согласился.

— До окончания бури мы станем лагерем в сарае. Там холодно,но есть два плюса: может прийти Мордред и может вернуться Липпи.

— Ты убьешь их обоих?

— Да, если смогу. У тебя есть возражения? Она обдумалавопрос, потом покачала головой.

— Хорошо. Тогда давай сложим то, что нам нужно с собойвзять, потому что два следующих дня нам придется обойтись без костра. Может,даже четыре.

8

Как выяснилось, прошло три ночи и два дня, прежде чем бурязадохнулась в собственной ярости и утихла. В сумерках второго дня Липпипоявилась из снежной пелены, и Роланд всадил пулю в ее слепую голову. Мордредне показался, хотя во вторую ночь Сюзанна почувствовала его присутствие. Скореевсего, почувствовал и Ыш, потому что встал у входа в сарая, отчаянно лая ввалящий снег.

За это время Сюзанна узнала о Патрике Дэнвилле гораздобольше, чем ожидала. Его разум сильно повредился во время периода заточения вподвале, и ее это не удивило. Что удивило, так это скорость, с какой он пошелна поправку, хотя, конечно, до полного восстановления было далеко. Онаспрашивала себя, а сколько ей потребовалось бы времени, чтобы прийти в себя.Возможно, все дело было в его таланте. А в том, что Патрик талантлив, онаубедилась в кабинете Сейра.

Дандело кормил своего пленника по минимуму, а эмоциональнодоил регулярно: два раза в неделю, иногда три, какое-то время даже четыре.Всякий раз, когда Патрик думал, что, вновь спустившись в подвал, Дандело егоубьет, кто-то заглядывал в хижину монстра. В последнее время Дандело подпитывалсяот своего пленника реже, потому что «гостей» заметно прибавилось. Той же ночью,когда они устроились на сеновале, Роланд сказал

Сюзанне, что, по его мнению, то были беженцы из «Ле кас руарюс» или прилегающего к замку городка. Сюзанна могла понять ход мыслей этихбеженцев: «Король ушел, так давайте смоемся отсюда, пока раз уж есть такаявозможность. В конце концов, Большой Алый может и вернуться, а ведь у него ужесъехала крыша, он скатился с катушек, так что дальше будет только хуже».

В некоторых случаях Джо на глазах юноши принимал истинныйоблик Дандело, и тогда кормился ужасом Патрика. Но монстру хотелось получать отнего не только ужас. Сюзанна догадалась, что разные эмоции отличались вкусом:вот и Дандело предпочитал сегодня есть свинину, завтра телятину, а послезавтра— рыбу.

Патрик не мог говорить, но мог жестикулировать. И смог ещебольше, после того, как Роланд показал ему свою странную находку, сделанную вкладовой. На одной из самых широких полок лежали большие альбомы для рисованияс надписью на обложке: «МИКЕЛАНДЖЕЛО. ДЛЯ РИСОВАНИЯ УГЛЕМ». Угля у них не было,зато рядом с альбомами обнаружились новенькие карандаши «Эберхард-Фабер» №2,перехваченные резинкой. В категорию странных находка Роланда попала потому, чтокто-то, предположительно Дандело, аккуратно срезал ластики с каждого изкарандашей. Они хранились в баночке, что стояла рядом с карандашами, вместе снесколькими скрепками и точилкой для карандашей, напоминающей свистки, которыекрепились с обратной стороны донышка нескольких орис из Кальи Брин Стерджис.Когда Патрик увидел блокноты, его ранее тусклые глаза загорелись, и он протянулк ним руки, радостно вскрикивая.

Роланд посмотрел на Сюзанну, та пожала плечами.

— Давай посмотрим, что он сможет сделать. Я уже догадываюсь,ты, полагаю, тоже.

Как выяснилось, смог Патрик Дэнвилл многое. Рисовал онпотрясающе. И его картинки стали голосом, которого он лишился. Рисовал он ихбыстро, с видимым удовольствием; и его совершенно не волновали шокирующиеподробности. На одной Джо Коллинз вгонял топор в затылок ничего неподозревающего гостя, и при этом его губы растягивались в довольной, злобнойухмылке. Рядом с местом вхождения топора в затылок Патрик печатными буквами, шрифтомкомиксов, написал: ЧВАК и ХРЯСТЬ! Над головой Джо Коллинза повесил «пузырь» сословами «Получи, болван!» На другой картинке изобразил себя, лежащего на полу,беспомощно корчащегося от смеха, изобразил с ужасающей точностью (не былоникакой необходимости подвешивать над головой «пузырь» со словами:«Ха-ха-ха!»), и Коллинза, который стоял, уперев руки в боки, и наблюдал за ним.Потом Патрик перекинул лист с рисунками и быстро нарисовал новую картинку:Коллинз на коленях, одной рукой ухватился за волосы Патрика, тогда как его губысовсем рядом с раззявленным, смеющимся ртом юноши, быстро, одним движением, неотрывая карандаша от бумаги, Патрик нарисовал еще один «пузырь» над головойстарика, а потом заполнил его восемью печатными буквами и двумя восклицательнымизнаками.