— Ах! — прогремел робот. — Стр-ре…стр-р-р… с-с-с, — онподнял руку, не с одним локтевым суставом, а с двумя, и стукнул себе по голове.Изнутри донесся какой-то свист… Уииип!.. и робот таки выговорил слово. —Стрелок!

Сюзанна рассмеялась. Ничего не могла с собой поделать. Онипрошли столь длинный путь, чтобы встретить огромного, внешне сильноизменившегося Поросенка Порки [115] . «В-в-в-от и все, ребята!»

— Я слышал такие слухи в этой с-с-стране, — смех роботпроигнорировал. — Ты — Р-р-роланд из Г-гилеада?

— Это я, — кивнул стрелок. — А кто ты?

— Вильям, Д-746541-М, робот-ремонтник, со многими другимифункциями. Джо Коллинз зовет меня Зап-пинающийся Б-билл. У меня сгорела к-какая-тоцепь. Я могу ее починить, но он зап-претил. А поскольку… а поскольку он здесьединственный ч-человек… или бы… — робот замолчал Сюзанна ясно услышалапотрескивание реле внутри и подумала не о СЗРО, а о роботе Робби из «Запретнойпланеты» [116].

А потом Заикающийся Билл тронул ее сердце, поднеся кулак колбу и поклонившись… но не ей и не Роланду.

— Хайл, Патрик Д-дэнвилл, сын Сонии. Приятно видеть, что тыболее не в подвале и с-свободен, да, приятно!

Сюзанна уловила эмоции в голосе Заикающегося Билла,искреннюю радость, и поняла, что имеет полное право опустить тарелку.

12

Они посовещались во дворе. Билл не возражал против того,чтобы войти в хижину, его обонятельные датчики мало что улавливали. У человорганы обоняния были куда сложнее, и никому не хотелось дышать той вонью, чтостояла в хижине, тем более температура внутри и снаружи практически неотличалась, поскольку дрова в камине давно прогорели, а нагреватель ониотключили. Впрочем, разговор много времени не занял.

Вильям, робот-ремонтник, (со многими другими функциями),считал существо, которое иногда называло себя Джо Коллинзом своим господиномтолько потому, что не было никого другого, кто мог бы претендовать на этоместо. А кроме того, Коллинз/Дандело знал необходимые командные коды.

— Я н-не имел п-права сообщить ему к-командные коды, когдаон попросил об этом, — объяснил Заикающийся Билл, — но моя п-программа незап-прещала принести ему т-технические руковод-дства, в к-которых содержаласьнеоб-бходимая ин-нформация.

— Бюрократия — это просто чудо, — пробормотала Сюзанна.

Билл сказал, что старался держаться подальше от «Дж-дж-джо»как можно чаще (и дольше), но ему приходилось приезжать, когда следовалорасчистить Тауэр-роуд (этого требовала программа), а раз в месяц он привозилпродукты (в основном, консервы) из какого-то места, которое он называл«Федерал». Ему также нравилось видеться с Патриком, который однажды подарилБиллу его прекрасный портрет. Робот часто смотрел на него (и сделал многокопий). Однако, всякий раз, приезжая сюда, он не сомневался, что Патрика большене найдет: убитого и более не нужного, его бросили бы в лесах, что росли напути к «П-п-плохим Землям», как мусор. Но теперь Патрик стоял перед ним, живойи свободный, и Билл радовался.

— Потому что у меня есть р-рудиментарные эм-моции, — Сюзаннепоказалось, что он словно признается в дурной привычке.

— Тебе нужны командные коды для того, чтобы исполнять нашиприказы? — спросил Роланд.

— Да, сэй, — ответил Заикающийся Билл.

— Дерьмо, — пробормотала Сюзанна. С той же проблемой онистолкнулись и в Калье Брин Стерджис, с Энди.

— 0-о-однако, — продолжил Заикающийся Билл, — еслис-сформулируете ваши приказы, как п-пред-дложен-ния, я буду только р-р-р-р-р— —он поднял руку и вновь стукнул себя по голове. Звук «Уииип» донесся не изо рта,а откуда-то из груди, после чего робот смог закончить фразу, — рад услужитьвам.

— Мое первое предложение — избавься от этого гребаногозаикания, — сказал Роланд и в изумлении повернулся. Патрик сидел на снегу,обхватив руками живот и громко хохотал. Ыш, лая, бегал вокруг. Но от Ышаникакой угрозы не исходило, так что никто не собирался украсть радость Патрика.Смех принадлежал только ему. И тем, кому выпало счастье слышать его.

13

В лесах за расчищенным Т-образным перекрестком, которыетянулись к Плохим Землям, дрожащий от холода юноша, одетый в вонючие,наполовину выскобленные шкуры, наблюдал за квартетом, который собрался передхижиной Дандело. «Умрите, — думал он, глядя на них. — Умрите, почему бы вамвсем не сделать мне такое одолжение, почему бы не вам не умереть!» Но они неумирали, и звуки их звенящего смеха резал его, как ножом.

Позже, после того, как они все забрались в кабину грейдераБилла и уехали, Мордред прокрался к хижине. Здесь он останется на два дня,будет есть консервы, найденные в кладовой Дандело, съест кое-то еще, о чем будетсожалеть до конца жизни. Он провел эти дни, набираясь сил, потому что мощнейшаяснежная буря едва не убила его. Он твердо верил, что только ненависть помоглаему выжить, ничего больше.

А может, Башня.

Ибо он тоже чувствовал ее… эти пульсации, это пение. Но,если Роланд и Сюзанна слышали полный регистр, то Мордред — малую его часть.Там, где для них звучало множество голосов, он слышал только один. Голос егоАлого Отца, который говорил, что он должен прийти к Башне. Который говорил, чтоон должен убить немого юношу, и эту черную сучку, а главное, стрелка изГилеада, бросившего его Белого Отца, который плевать хотел, жив он или умер.(Разумеется, Красный Отец тоже бросил его, но такая мысль не приходила Мордредув голову).

А после того, как все будут убиты, обещал шепчущий голос,они уничтожат Темную Башню и будут вместе вечно править тодэшем.

Вот Мордред и ел, потому что Мордред был голоден. И Мордредспал, потому что вымотался. А когда Мордред надел теплую одежду Дандело идвинулся по расчищенной Тауэр-роуд, таща за собой на санках большой запас еды,главным образом, консервов, он выглядел, как молодой человек лет двадцати,высокий, стройный и красивый, как восход солнца. В его человеческом облике былотолько два изъяна — шрам на боку, оставленный пулей Сюзанны, и родимое пятно напятке. Это пятка, уже пообещал он себе, будет стоять на горле Роланда, и скоро.

1