Не знаю, ждет ли ад грешников после жизни, но точно знаю, что и в самой жизни можно попасть в ад.

– Velenammaa totajun! – прогремел снизу бас. – Хватайте их! Хватайте их всех!

Я увидел, что гигант выбрался из-под арки. Как и меньшие химеры, он по-обезьяньи скакал через площадь, гулко, как молотками, ударяя по брусчатке кулаками и коленями.

– Paqqaa omandiun ija ba-totajun!

– Сообщение от Корво! – воскликнул Лориан. – Она жива!

Несмотря на приближение омерзительного гиганта, я почувствовал облегчение.

– Выведите ее на связь! – почти крикнул я.

Страх и гнев во мне боролись с желанием лично убедиться, что капитан жива.

– Адриан, – секундой спустя раздался в наушнике ее ровный, непривычно пустой голос. Просто «Адриан», никаких титулов, никакого «Марло».

– Что случилось?

«Пустельги» описали очередной круг, поливая гиганта огнем. Огромная осадная башня пробила парапет в миле к югу от наших позиций, и из нее почти мгновенно высыпали скахари. В один миг башня взорвалась, забрав с собой все ракетные установки в радиусе тысячи футов.

– Их вторая флотилия просто взяла… и появилась. Видимо, из варпа с другой стороны планеты, иначе мы бы засекли их раньше. Спутниковая сеть разрушена. – В голосе Корво было напряжение, шок, связанный с постепенным осознанием поражения. – Их первая армада рассредоточилась, открыла проход. Фрегат прорвался через кордон Хауптманна, и они пожертвовали им, взорвали внутри щитов станции.

Я выругался. На станции «Онду» хранились огромные резервуары антиводорода для заправки варп-двигателей, и взрыв сработал поступательно, минуя щит за щитом, пока в зоне поражения не осталось ни одного корабля. То, что «Тамерлан» и Корво уцелели, было чистой случайностью.

– Нам повезло, но на первый взгляд нас осталось не больше десятка, – заключила она. – Что делать?

– Сколько до возвращения остальных кораблей? – спросил я.

– Три дня, – ответил Лориан. – Быстрее нельзя, иначе сьельсины обнаружат их и поймут, что они никуда не улетали.

Три дня.

– Три дня мы не продержимся, – сказал я; даже три часа. – Против двух армад – не продержимся.

– Они ударили сразу с двух фронтов, – доложила Корво. – Порвали защиту в клочья. У них не меньше тысячи кораблей, может, полторы.

– А корабль-мир?

– Не видно.

Я стиснул зубы. Если бы корабль-мир прибыл, можно было бы попытаться разбомбить его оставшимися кораблями, заставить сьельсинов запаниковать. Но в отличие от Улурани, Аранаты и других известных мне вождей, Дораяика прятало свой, держало в тылу.

С такой флотилией оно вполне могло себе это позволить.

Сьельсины взяли нас в клещи. Мы были заперты на Беренике, их армия штурмовала город, помощи ждать было неоткуда. У гиганта и его войска было достаточно времени, чтобы разбить Ураганную стену, как яйцо, и высосать из нее всю жизнь. Когда прибудет остальной сьельсинский флот – а я опасался, что у них в резерве оставались еще корабли, – нас пересчитают, упакуют в их осадные башни и отвезут в инопланетную Тьму. А хуже всего было то, что сьельсины уже добились своей главной цели.

Тит Хауптманн был мертв.

Офицер-ретроград держал фронт больше ста лет, и если нападение на Маринус было частью расставленной на старого охотника западни, то план сьельсинов увенчался успехом. Мы потеряли главный козырь в Вуали и Пространстве Наугольника. К тому же мы не знали, как быстро может передвигаться флотилия Дораяики. Она была невероятной, в десятки раз больше, чем ранее встреченные нами флотилии Бледных.

– Черная планета… – вздрогнув, выругался я, вспоминая видения об удивительных царствах и империях у далеких звезд, об этих неизмеримых пространствах.

Но необходимость принимать срочные меры вернула меня с далеких берегов.

– Марло, отводите людей в тоннели, – нарушил мои мрачные мысли голос Бартоша.

– И бросить город?

В желудке образовалась пустота.

– Город обречен, – ответил Бартош как будто с расстояния в тысячи световых лет. – Немедленно покиньте стену!

– Сэр, мы не можем, – ответил я. – Это значит, что нам придется оставить «Джавелины» врагу!

Но на линии уже воцарилась тишина.

– Аристид? – позвал я. – Марло вызывает Аристида.

– Слушаю.

– Что случилось?

Лориан ответил не сразу, и я представил, как он перегибается через пульт командного центра, чтобы посмотреть. Я почти почувствовал, как движется его внимательный взгляд.

– Сэр, легат покинул пост.

– Что значит «покинул пост»? – Я двинулся по лестнице к опорному пункту, оттеснив Паллино и Валку. – Куда он ушел?

– Он… просто ушел, милорд, – непривычно формально ответил Лориан.

Я выругался.

– Значит, вы теперь за главного.

Стену тряхнуло, меня швырнуло на ящик с энергокопьями. Гигантская железная рука схватилась за ближайший ко мне мерлон, круша пальцами камень, и из-за парапета выглянул огромный красный глаз.

Паллино выстрелил прямо в него.

Замерцал щит, и великан подтянулся, пока вся его голова не оказалась надо мной. Его похожее на луну лицо было размером с пассажирский шаттл. Зрачок в глазу сузился и сфокусировался на мне.

– Ты! – Его голос бурлил, как море в шторм. – Tuka okun-se belu wo.

Могу с гордостью заявить, что не дрогнул, а встретился с тварью взглядом. Между нами было около пятидесяти футов.

Валка и Паллино оставались за мной. Никто больше не стрелял, никто даже не шевелился. К своему собственному удивлению, я шагнул вперед.

– Marossa okun-kih! – крикнул я.

«Назови себя!»

Гигант рассмеялся:

– Это ты освободил бедного Иубалу? Ты такой маленький.

Его кулак, превосходивший меня размером, сжался и раздавил фрагмент парапета, подняв клубы пыли.

– Ты знаешь, кто я? – спросил я на языке пришельцев.

Меня насторожило слово «освободил». Я убил Иубалу с помощью Удакса и Сиран – однако, быть может, для Бледных смерть была избавлением.

– Твое лицо известно.

– Tuka okun-se belu ba-Iedyr Yemani ne? – спросил я.

Металлические глаза великана на мягком белом лице прищурились. Он разжал кулак, во всей красе демонстрируя гигантскую копию сьельсинской кисти, созданную инженерами МИНОСа.

– Один из шестерых, – сказал он.

– Шестерых, – повторил я, косясь по сторонам. – Шестерых, шестерых. – Я поднял руку. – Теперь уже пятерых.

Тварь зашипела, но не атаковала.