«Делать» общественное мнение господам из арестантских отделений, казалось бы, «менее всего пристало», – замечает «Новое Время». Кстати сказать, издателем и практическим редактором «Туркестанского Курьера» является ташкентский раввин Керстер.

19. Шеры «Лены-Гольдфильдс» и министерство финансов. За последнее время в общественных кругах стали циркулировать слухи, что шеры компании «Лена-Гольдфильдс» противозаконно допущены к котировке на бирже, что министерство финансов намеренно закрывает глаза на эту незакономерность. Эта снисходительность финансового ведомства объясняется значительной влиятельностью русских заправил компании и т. д.

По поводу этих слухов мы получили следующее разъяснение: «Никакой незакономерности в том, что шеры «Лена-Гольдфильдс» котируются на бирже нет, так как закон не воспрещает этой котировки; правда, закон и не разрешает ее, но дело в том, что котировка шер официально не производится: биржевая цена их отмечается только в неофициальных бюллетенях банкирских контор, чему ведомство финансов воспрепятствовать не может.

Неразрешение официальной котировки «шер» вызвано следующими соображениями. Когда в 1911 году, общество «Лена-Гольдфильдс» предприняло попытку получить доступ на русскую биржу, то министерство финансов пригласило его правление указать, каким образом депонированы акции общества, служащие обеспечением ленских «шер» и, кроме того, обратило внимание на странность устава, по которому обществу предоставляется право приобретать в собственность различные предприятия, земли, рудники и т. п. При наличии этого параграфа общество всегда будет иметь возможность заменить свои ценные акции ничего нестоящими акциями каких-нибудь других дутых предприятий, пустив по миру держателей «шер».

Однако вопрос министерства о способе депонирования акций общества до сих пор остается без ответа, а указания ведомства на странности устава, по-видимому, не произвели на общество должного впечатления. И министерство финансов, официально не разрешая «шер» общества к обращению на русской бирже, в то же время бессильно бороться с неофициальным их распространением. Оно может лишь предупредить русскую публику об опасности крупного материального ущерба, которому подвергаются держатели ленских «шер». («Новое Время», 18 мая 1912 года. № 12995).[153]

20. Ленский обед. В № «Гражданина» от 13 мая 1912 года кн. Мещерский сообщает следующие подробности об обеде, который за несколько дней до «золотоносной» катастрофы был дан в Петербурге руководителю Ленскими приисками Белозерову. На обеде в числе лиц, чествовавших г. Белозерова были видные общественные деятели как, например, член Государственной Думы Лерхе, члены правления общества, член горного ученого комитета Липин. Министр торговли Тимашев прислал приветственную телеграмму, в котором, извиняясь за невозможность прибыть, приветствовал «плодотворную деятельность», «высококультурное значение» и «источник экономического благосостояния местного населения». Кн. Мещерский сопоставляет телеграмму министра с заявлением, которое сделал министр Тимашев государственной думе, сказав, что министерству торговли уже год, как было известно об эксплуатации рабочих на Ленских приисках. Кн. Мещерский заканчивает: «не обратит ли сенатор Манухин особое внимание на этот обед, эту приветственную телеграмму министра и службу чинов горного департамента в правлении ленцев?..»

21. Слухи о «коалиции» Бодайбо. 7, VI. 4-го июня ротмистр Трещенков, вопреки запрещению генерал-губернатора, выехал на Надеждинский прииск.

Не лишено пикантности то обстоятельство, что поездка эта состоялась в специальном поезде, да еще в вагоне-салоне Белозерова вместе с ним самим и с товарищем прокурора Преображенским. На прииске Надеждинском Трещенков остановился у мирового судьи Хитуна…

Вообще любопытно, что невзирая на распоряжения высших властей, как местных, так и петербургских, ротмистр Трещенков остается на приисках и, мало того, пользуется гораздо большим влиянием на ленцев, чем прежде. 6-го июня в Бодайбо приезжал с приисков управляющий, известный Теппан. Он был с официальным визитом у Трещенкова. В связи со всем этим, упорно говорят о какой-то «коалиции», образованной героями расстрела под руководством Переломова, которая будто бы имеет где-то «сильную руку» и будет бороться с «несчастьями», обрушившимися на Ленское товарищество. («Русское Слово»).

22. Гинцбург и гои. На Ленских приисках якуты Олекминского округа, воспользовавшись прибытием сенатора Манухина в Бодайбо, представили ему ряд жалоб на разорение, которое чинилось им систематически «ленцами» в течение нескольких десятков лет. Якуты, занимавшиеся подрядами по перевозке тяжестей и всякого рода материалов для приисков Ленского т-ва, бесцеремонно эксплуатировались «ленцами». Правление, например, уговаривается с якутами относительно привоза партии сена, причем обусловливается известная цена. Когда же сено якутами привозится, правление отказывается принять его. Затем, после долгих препирательств, товарищество меняло гнев на милость и покупало привезенное сено, но уже вдвое ниже обусловленной цены («Русское Слово»).

23. Допрос Ленских служащих. Бодайбо, 7. VI. Вызываемые к допросу ревизией сенатора С. С. Манухина служащие Ленского товарищества высказывают опасения, что они могут явиться первыми жертвами мести товарищества, если будут говорить всю правду.

Вообще же контингент служащих Ленского товарищества распадается на две группы. Белозеров в течение своей 20-летней службы на приисках сгруппировал вокруг себя отборных и преданных ему молодцов, которые, в сущности, и составляют ту его «опричнину», которая своими глумлениями над рабочими усугубляли недовольство. Остальная масса служащих – забитые и запуганные люди, которые были бы рады говорить правду, но вполне основательно опасаются, что пострадают за нее. («Русское Слово»).

24. Прибытие главы ленцев. Бодайбо, 7, VI. Сегодня прибыл в Бодайбо барон Гинцбург и главноуправляющий Солодилов («Русское Слово»).

25. Несбывшиеся надежды ленцев. Бодайбо, 7, VI. Решение рабочих выйти на работу неприятно поразило заправил Ленского товарищества, за последнее время желавших совершенно другого исхода.

Согласием рабочих товарищество лишено возможности придать забастовке политический характер, уволить неугодных служащих, длинные списки которых уже, по слухам, были заготовлены, затем избавиться от строптивых рабочих и искусственно вздуть доходы дела.

Последнее возможно устроить крайне просто: оставить разработку на приисках, богатых золотом и приостановить ее на менее доходных.

Что это проектировалось, существуют несомненные доказательства: главноуправляющий приисками Белозеров в заседании на поставленный генерал-губернатором вопрос о желательности возобновления работ, имел неосторожность ответить, что «возобновление работ этими рабочими для него нежелательно» и вообще «работы желательно на время сократить».