Прошло много лет, но есть вещи, которые не забываются. Я ходил от одного каменного дракона к другому. Вот тот, что изваян в виде дикого кабана. Вот тот, что имеет облик оленя, его синеватые бока укрыты снегом. И при взгляде на каждого из них сердце мое трепещет, как прежде.

Много лет назад кровью и магией мы с Ночным Волком пробудили это спящее воинство и послали его на помощь Верити. Верити… Мой король. Вдвоем с Кеттл, владеющей Силой старой женщиной, они отдали все свои воспоминания и саму жизнь величественному дракону, изваянному из камня Силы, такого же, как те, из которых высечены столпы. И, обратившись в дракона, Верити унес на своей спине Кетриккен и Старлинг обратно в Олений замок, чтобы его королева родила ему сына и род не угас. Дракон, созданный столь дорогой ценой, повел остальных на битву с красными кораблями и пиратами Внешних островов.

А когда враги были разбиты и на наших берегах воцарился мир, Верити-дракон вместе с остальными вернулся сюда и уснул под сенью высоких деревьев.

Я нашел его. Отряхнул снег, очистив величественные крылья, плотно прижатые к бокам. Я смел снег с его головы, с закрытых глаз. А потом стащил облепленные снегом рукавицы и прижал ладони к каменному лбу. Я потянулся – не Силой, но Даром – вглубь изваяния, чтобы найти короля, которому я служил и которого потерял. Я почувствовал слабое мерцание жизни – и рванулся к нему, вложив в этот рывок весь Дар и всю Силу, какие у меня были. Я открыл сердце и поделился с холодным каменным драконом всем, что творилось у меня на душе. Нет, я не отдавал ему свои воспоминания, как сделал когда-то Верити, чтобы пробудить собственное создание. Я просто поведал своему дяде, своему королю, все невзгоды и надежды. Я излил ему всю свою боль – боль из-за потери Молли и моей дочери, из-за того, как пытали Шута, из-за того, что Чейд теряет разум… Я поведал ему все.

И остался стоять, опустошенный, уже без слез и надежд на отмщение. Стоять неподвижно, на морозе, возле окоченевшего дракона. Глупо… Теперь придется ночевать здесь, без палатки и костра. Я разгреб снег под ногами, чтобы добраться до многолетнего ковра палой листвы, сел между вытянутыми передними лапами дракона и прислонился спиной к его голове, чтобы подремать. Сжался в комочек у ног моего короля и натянул капюшон на голову, надеясь только, что этой ночью не ударит слишком сильный мороз. Камень Силы, из которого был высечен дракон, холодил спину. Мерзнет ли сейчас Верити в том далеке, где он сейчас пребывает? Или они с Кеттл играют в камни в каком-то недостижимом для меня мире? Я закрыл глаза, отчаянно мечтая присоединиться к ним.

Ох, Фитц. Ты столько всего чувствуешь.

Мне померещилось? Я замер, потом осторожно снял рукавицу и коснулся ладонью чешуйчатой щеки моего короля.

Ничто не бывает потеряно навсегда. Меняется форма, облик. Но ничто не исчезает.

Верити?

Спасибо. За сына. За внуков.

Мой король. Ваши мысли согревают мне сердце.

Возможно, я смогу сделать больше.

Волна тепла окатила меня. Снег растаял и стек с драконьего тела, а сам дракон заискрился голубым и серебряным светом. Тепло влилось в мою руку и растеклось по всему телу. Я привалился к дракону, сделавшемуся вдруг как будто живым. Но чем теплее становилось, тем больше меркло ощущение жизни внутри дракона, которое я улавливал Даром. Я потянулся к нему, но уже не смог коснуться.

Верити! – позвал я, но он не ответил. Только продолжал источать тепло.

Я обнаружил, что могу спрятаться под подбородком дракона, между передних лап. Мою спину уже не сводило от холода. Я был в объятиях чуда, в тепле и безопасности. Я закрыл глаза…

Пришел рассвет. Меня разбудили птицы. Я уже не чувствовал никакого тепла, кроме собственного. Выкарабкавшись из своего убежища на зимний рассеянный свет, я отряхнул сухие листья и иголки и положил руку на чешуйчатый лоб моего короля.

Холодный камень и тишина. Крохотные сосульки наросли в уголках его глаз, словно застывшие слезы. За минуты тепла и утешения мне приходилось расплачиваться растущим отчаянием и опустошенностью. Но я все равно ни о чем не жалел.

– Прощайте, – сказал я дракону. – Доброго пути, и пожелайте мне удачи.

Я снова натянул рукавицы. Тепло оставалось со мной, когда я направился обратно в лагерь. Я шагал размеренно и быстро, надеясь увидеть желтый свет костра еще до того, как стемнеет. Небо затянули облака и принесли чуть более теплый воздух. Я переходил на бег, потом обратно на шаг и снова на бег, размышляя обо всех вопросах, на которые не имел ответа.

Заяц, притаившийся под давешними кустами шиповника, дернул ухом с черной каймой и выдал себя. Он сидел неподвижно, неразличимый в своей зимней шубе на снегу, усыпанном прутиками и птичьим пометом. Не глядя в его сторону, я шел прямо, пока не оказался рядом, и тогда резко повернулся и бросился на него.

Я накрыл его плащом, одной рукой в рукавице ухватил за бешено лягающуюся заднюю лапу, другой сдавил голову и резким движением свернул шею. Заяц тут же испустил дух. Я держал его одной рукой, а он висел, неподвижный, теплый и мертвый.

– Чтобы жить, приходится убивать, – печально сказал я ему, взял пушистое тельце под мышку и, поплотнее запахнув плащ, зашагал дальше.

День угасал. Деревья, казалось, придвинулись ближе, мороз набросился на меня с новой свирепостью. Я шагал и шагал. Ближе к цели свет костра служил мне путеводным маяком. Как ни странно, я чувствовал себя победителем. Я сумел снова поговорить с Верити, пусть и недолго, и я знал теперь, что мой король по-прежнему где-то есть, пусть и в ином облике. Ягоды шиповника в узелке и тяжелая заячья тушка согревали мое сердце гордостью. Пускай я стар, пускай мои суставы ноют от холода и я потерпел множество неудач за последние месяцы. Но я все еще могу охотиться и приносить мясо в общий котел, а это уже что-то. Гораздо больше, чем мне удавалось в последнее время.

Поэтому в круг света от костра я вошел усталый, но довольный. Лант и Персивиранс сидели на корточках, глядя в огонь. Я окликнул их, помахал тушкой зайца и бросил ее Перу. Он поймал добычу в охапку, и оба уставились на меня.

Я ухмыльнулся:

– Эй, в чем дело? Вы что, не умеете разделывать зайца?

– Конечно умею! – возмущенно ответил Пер, но Лант одновременно с ним сказал:

– Тот, кого ты зовешь Шутом… Он был здесь. С девушкой по имени Спарк.

– Что? – У меня голова пошла кругом. – Почему?.. Как?.. Где он?

– Они ушли, – ответил Лант, а Пер добавил:

– Обратно в тот камень, из которого мы вышли.

– Нет, – произнес я с мольбой, хотя и знал, что этой мольбы ни один бог не услышит.

Лант хотел что-то сказать, я ткнул в него пальцем:

– Ты! Расскажи мне все по порядку, в мельчайших подробностях. А ты, Пер, займись зайцем.

Я обошел костер, уселся на корточки напротив них и приготовился слушать.