происшествий могут тебя погубить, сколь непродолжительно счастье, которое выпадает тебе в сей жизни, какое ты слабое и глупое существо. «Итак, смирись под крепкую руку Божию» (1 Пет. 5, 6), познай себя, признай всю бедственность своего нынешнего положения и употреби это во благо свое. Qui stat videat ne cadat. [Пусть тот, кто стоит, остерегается, как бы ему не упасть{1861}.] Ты сейчас процветаешь и владеешь bona animi, corporis, et fortunae, благами тела, ума и состояния, nescis quid serus secum vesper ferat, однако не ведаешь, какие бури и ненастья может принести тебе новый вечер. Посему не будь беззаботен, «будь воздержан и бди», fortunam reverenter habe[2422] [не тщеславься удачливой судьбой], если ты удачлив и богат, если немощен и нищ, смиряй себя. Так я сказал.

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ПОДРАЗДЕЛ I

Телесные симптомы, или признаки, Меланхолии

Афинский художник Паррасий купил одного очень престарелого человека из числа тех, кого Филипп Македонский взял в плен в Олинтии, и привез на родину на продажу; доставя старика к себе в Афины, художник подверг его чрезвычайным истязаниям и пыткам, дабы, воспользовавшись этим примером, ярче представить муки и страдания Прометея, которого он как раз тогда собирался изобразить[2423]. Мне нет нужды ради такой же цели подвергать подобным мукам какого-нибудь несчастного меланхолика и вести себя столь варварски, бесчеловечно, быть таким же жестоким; симптомы недуга для меня достаточно ясны, очевидны и хорошо знакомы, так что нет никакой необходимости в столь тщательных наблюдениях и столь издалека добытых объектах; ведь они сами обнаруживают себя, добровольно себя выдают, это слишком частое и повсеместное явление, я встречаю их, куда бы я ни направлялся; они не в состоянии это скрыть, и мне незачем отправляться в дальние поиски, чтобы описать их.

Посему симптомы ее — либо всеобщие, либо особенные, говорит Гордоний (lib. med. cap. 19, part 2 [кн. медицины, гл. 19, часть 2]), присущие всему человеческому роду или отдельным людям[2424]; «некоторые признаки являются скрытыми, а некоторые — явными, некоторые заключены в теле, а некоторые — в рассудке, и они чрезвычайно разнообразны в зависимости от внутренних или внешних причин» (Капиваччи); или же они обусловлены влиянием звезд, согласно Джованни Понтано (de reb. coelest. lib. X, cap. 13 [о делах небесных, кн. X, гл. 13]), или небес, или же зависят от разнообразного смешения соков в организме (Фичино, lib. I, cap. 4 de sanit. tuenda [кн. I, гл. 4 о сохранении здоровья]). Поскольку они бывают горячие или холодные, свойственны нам от природы или искусственного происхождения, интенсивные и ослабленные, то Аэций усматривает именно в этом melancholica deliria multiformia, причину разнообразия меланхолических признаков. Лауренций приписывает это разнообразие несходству организмов, наслаждений, характеров, склонностей, продолжительности времени, и к тому же они бывают простые и смешанные с другими болезнями, а так как причины различны, то количество признаков должно быть почти бесконечно (Альтомар, cap. 7, art. med. [гл. 7, медицинское искусство]). И точно так же, как вино оказывает различное воздействие или растение Тортоколла, которое, как пишет Лауренций[2425]{1862}, «заставляет одних смеяться, других плакать, одних усыпляет, а другие от него пускаются в пляс, одни смеются, другие стенают или напиваются и пр.», так и эта наша меланхолическая жидкость проявляет себя различными признаками в различных сочетаниях.

Но дабы ограничить эти всеобщие симптомы, их можно свести к телесным и умственным. Самые обычные признаки, проявляющиеся в организме страдающих от меланхолии людей, таковы: холодные и сухие или же горячие и сухие, когда телесный сок в большей или меньшей мере разгорячен. Из этих первоначальных свойств возникает много других — вторичных[2426], таких, например, как цвет[2427] — темный, смуглый, бледный, красноватый и пр., а в некоторых случаях impense rubri [весьма красный], как отмечает, основываясь на Галене (lib. 3 de locis affectis), Монтальт (cap. 16 [гл. 16]), очень красный и багровый. Гиппократ в своей книге De insania et melan.[2428] [о безумии и меланхолии] дает следующий перечень этих признаков: страдающие меланхолией люди — худые, измученные, с ввалившимися глазами, старообразные, морщинистые, суровые, нередко страдающие от ветров и резей в животе или боли в желудке и частых отрыжек, с впалым животом и унылым, подавленными видом, с прямо свисающими бородой и усами, измученные звоном в ушах, головокружениями, очень кратким сном, да и то прерываемым ужасными или устрашающими сновидениями, или полной бессонницей[2429].

Anna soror, quae me suspensum insomnia terrent![2430]

[О Анна, меня сновиденья пугают!]

Те же самые симптомы повторяются и у Меланелия (в его книге о меланхолии, составленной из материалов, почерпнутых у Галена), Руфа, Аэция, Разиса, Гордония и более поздних авторов: «постоянные, кислые, вонючие отрыжки, как будто съеденная ими пища гниет в желудке или словно они ели рыбу, впалые животы, странные и прерывающиеся сны и множество фантастических видений, проплывающих перед их взором, головокружения, подверженность страхам и склонность к распутству»[2431]. Некоторые[2432] присовокупляют к числу обычных симптомов сильные сердцебиения, холодный пот, пульс, ощущаемый в различных частях тела, saltum in multis corporis partibus, своего рода зуд, говорит Лауренций, на поверхности кожи, напоминающий иногда укус мухи. Монтальт (cap. 21 [гл. 21]), как и Авиценна, включает еще в качестве признака остановившийся взгляд и частое моргание[2433], oculos habentes palpitantes, trauli, vehementer rubicundi, etc. (lib. III, fen. 1, tract. 4, cap. 18). И еще он заимствовал из «Афоризмов» Гиппократа утверждение о том, что они по большей части заикаются. Разис[2434] считает главным признаком «головную боль и сковывающую тяжесть, подкожную эмфизему, так же как и торопливую, запинающуюся речь, ввалившиеся глаза, толстые вены и широкие губы». У некоторых также, если болезнь зашла далеко, жесты и мимика чересчур развязны, они смеются, гримасничают, скалят зубы, бормочут, разговаривают сами с собой со странными ужимками и выражением лица, невнятными голосами и восклицаниями и пр. И хотя они обычно тощие, обросшие волосами и с угрюмыми физиономиями, до того измученные, что смотреть на них не так уж и приятно, по причине преследующих их постоянных опасений, горестей и досады, мрачности, уныния, медлительности, встревоженности, неспособности заняться каким-нибудь делом, а все-таки у них по большей части хорошая память, они обладают