Ясно, вот в чем моя беда — я умная. И Деймон с меня не слезет. В переносном смысле, разумеется.

— Как думаешь: аконит или наперстянка?

Пора смириться с неизбежным: в нашем роду появится преступник.

— Хватит с него заклинания поноса. Полно, Джуди, ты ведь не всерьез?..

Глаза Анжелы превратились в два голубых блюдца.

— Можно подумать, у меня есть выбор! — Кисло улыбнулась. — Я и так пахала как проклятая, чтобы ни одного «минуса». Все ради приглашения. И я не позволю какому-то Деймону Амрозу все разрушить!

Поймите, речь не о какой-то грамоте, не о гордости — я рисковала потерять свое счастье. В то, что оно и за печкой найдет, я не верила, предпочитала бороться за него руками и зубами. В данном случае — отправиться по его месту проживания, чтобы окончательно ошеломить личной встречей и склонить к «долго и счастливо».

— Он ждет? — понимающе кивнула Анжела.

— Угу. Писал, что встретит на вокзале. Нужно только добыть приглашение. Если через пять дней у меня не будет «хвостов», оно в кармане. А тут — некромантия!

С Эриком мы познакомились случайно — какие точки соприкосновения у лорда и мещанки? А свел нас… книжный клуб. В отрочестве я полагала, что там собираются исключительно старые девы. Они вяжут носки и дискутируют с сорока кошками. На первом курсе меня на фоне увлечения театром занесло в один, и я поняла, как сильно ошибалась. Какие кошки, какие носки — мы до хрипоты спорили о самых разных вещах. Год спустя я на фоне обилия книг и недостатка острых впечатлений возомнила себя поэтессой. На мелкие формы решила не размениваться, начала сразу с героической поэмы. Как любой бесталанный литератор, я насиловала своим творчеством всех, кого видела, добралась до картотеки членов дружественного книжного клуба и выборочно разослала свою «Ведьмолиаду».

Успех на меня не обрушился. Тумаки, к счастью, тоже: воспитанные члены клуба просто выбросили мой опус в корзину. Или отправили на растопку камина, как поступил приятель Эрика. Собственно, так он и увидел мою «Ведьмолиаду» — наклонился поворошить дрова, а тут исписанные мелким почерком листы. Эрик узнал адрес, написал и попросил больше не писать ни строчки. Мол, бумагу и чернила жалко. Сначала, как полагается, я обиделась, ответила пространным письмом в стиле «сам дурак». Эрика моя фамильярность задела. Слово за слово, оскорбление за оскорблением, и мы уже мимо ворковали, обменивались открытками по случаю праздников. Все это — не видя друг друга.

К сожалению, встретиться никак не получалось. Эрик — в столице, я — в Бердыче. Я в академии, он — в университете. Зато зимой Эрик прислал мне свой дагерротип.

Ох, как я стряслась, вскрывая хрусткую коричневую бумагу! Боялась, Эрик окажется кривым, косым и одноглазым, но в этот раз сказки не соврали. Принц, как есть, принц! Может, и белый конь имеется, я не спрашивала.

Карточка черно-белая, но даже так понятно, Эрик блондин. Во время съемки он старался казаться серьезным, но глаза выдавали, смеялись. Интересно, какие они? Эрик писал, тоже светлые. Предположила, что голубые, он ответил: «Нет, куда интереснее!» Интрига!

Мне на дагерротип денег не хватило. Да и моменталисты у нас так себе, дамам по двадцать килограмм прибавляют. Зачем Эрику толстая ведьма, еще испугается.

— Какая ты счастливая! Мне вот придется к родителям ехать, репу копать, а у тебя — бал, столица…

Пожалуй, я одна знала страшную тайну Анжелики. Красотка, мечта поэта и первая любовь половины парней от семнадцати и старше, вовсе не дочь нотариуса, как она всем рассказывала. Ее родители — обыкновенные крестьяне. Со временем они разбогатели, завели свою мельницу, маслобойню, десяток наемных работников, но сами по-прежнему не чурались физического труда и дочь свою заставляли.

Сама я узнала обо всем случайно, видела ее с братом в городе. Тот пытался всучить ей мешок картошки, Анжелика упорно отнекивалась. Она взяла с меня слово хранить все в секрете, да и так бы не выдала. Может, мы и заклятые, но все же подружки.

— Кукиш мне, а не столица. Сама знаешь, один недопуск и все.

— Может, денег у кого займешь, взнос заплатишь?

— И чем потом расплачиваться? Душу Загробному императору заложить?

С кислым видом уставилась на гору учебников и в сердцах ударила по ним рукой. Пусть падают, валятся на пол, у меня тут жизнь рушится…

— Да получишь ты свой пригласительный, не переживай!

Анжелика пересела ко мне, сочувственно похлопала по плечу.

— Их ведь «круглым» отличникам выдают?

Кивнула. Таким образом император поощрял тягу к знаниям, растил толковых специалистов во всех областях. В ходе бала проводили аукцион, собранные средства тоже шли на закупку книг, котелков и премии преподавателям.

— Ну вот, круглее тебя на курсе никого нет.

Надеюсь, она не на мои лишние килограммы намекала? Их совсем немного, и все в области талии — сложно устоять, когда подрабатываешь в кондитерской.

— Мы что-нибудь придумаем, — одним глазом косясь на привлеченную шумом библиотекаршу, взволнованно зашептала Анжелика. — Он еще пожалеет, что связался с ведьмами! Ты пока сдать попробуй, а я в книгах покопаюсь, конспекты подниму. Уверена, что-нибудь найдется. Я, может, и дурочка, но за подругу горой.

[1] Айл (айла) — обращению к магу в зависимости от пола.

* * *

— Слышал, вы заинтересовались моим предметом.

Вздрогнув, подняла глаза на Деймона Амрода. В отличие от меня, напоминавшей бледную поганку, он цвел и пах.

Стремление проверить, как аконит действует на одного конкретно взятого некроманта стало практически нестерпимым, но я ограничилась бесцветным:

— Не понимаю, о чем вы, айл?

Вот уже четверть часа я гипнотизировала пустой лист бумаги, надеясь, небеса смилуются и продиктуют мне ответ. Увы, покровительница ведьм Геката знала о некромантии не больше меня.

Самое обидное, я когда-то это читала. В голове всплывали обрывки строк учебника: «привязка», «обратные токи», «перекрыть», но сливаться воедино они решительно отказывались.

Эх, почему за столом сейчас не профессор Шарп? Мы бы поболтали о мази на основе гадючьего жира, я для порядка отбарабанила про черный паслен, получила свой зачет…

Исподлобья покосилась на Деймона.

Таким надо запретить преподавать на законодательном уровне!

— Вы были в библиотеке, Джульетта…

Деймон сделал выразительную паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. По губам блуждала глумливая улыбка. Не знаю как, но он сразу догадался, свое полное имя я ненавидела. Джульетта! От него веяло нафталином, романтикой и трагедией. А еще к нему прилагался титул, которого у меня не было. Джульетта Брели! Только ленивый не станет дразнить такую девчонку. Меня и дразнили, поэтому я сызмальства представлялась