продавец кондитерской, когда с его прилавка вдруг ни с того ни с сего начали пропадать леденцы.

— Кто бьет мою посуду? — вторил ему торговец гончарными изделиями, уворачиваясь от летящих ему в лицо керамических осколков.

— Снимите с меня это покрывало! — приглушённо кричал продавец тряпья, барахтаясь под наброшенным кем-то покрывалом.

— Эй, это было больно! — ойкнул торговец игрушками, когда футбольный мяч вдруг угодил ему в солнечное сплетение.

— Ну погоди! — прорычал усталый дровосек, потирая синяк под глазом.

Как бы то ни было, но потный субъект говорил чистую правду — какая-то невидимая сила проникла на ярмарку. Все собравшие поняли, что в подобной ситуации промедление смерти подобно, ввиду чего решили приступить к решительным действиям, а не тратить время на построение бессмысленных гипотез касательно феномена невидимости этой силы. Продавец кондитерской помог продавцу тряпья выбраться из-под красного бархатного покрывала, расшитого золотыми узорами, и после этого все четверо торговцев, предводительствуемые усталым дровосеком, принялись держать своеобразный военный совет. У всех нервы были на пределе, ввиду чего каждый готовил невидимке кары, одна страшнее другой.

— Моя горячая карамель обожжет кожу негодяя! — заблеял противным голосом продавец кондитерской, бросаясь к плите, на которой стоял алюминиевый сотейник.

— Острыми осколками я осыплю траву, по которой он пройдет! — орал торговец гончарными изделиями, собирая осколки разбитого горшка в мешок.

— А я попробую выколоть ему глаза своими ножницами! — ревел продавец тряпья, роясь в шкафу.

— Люди, вы же не видите его... — справедливо заметил торговец игрушками, на всякий случай начал надевать боксерские перчатки.

— Во всяком случае, перед этим он уж точно не сможет устоять! — сказал с боевым рвением усталый дровосек, подбирая с земли свой наточенный топор.

Внушительный вид этого оружия сразу успокоил торговцев — до них дошло, что топор защитит их в любом случае, поэтому, они, отказавшись от попыток чем-либо вооружиться, гуськом побежали за усталым дровосеком к упавшему шатру цирка. В следующую минуту по всей долине прокатился раскат грома, и с небес на ярмарку обрушился ливень. Этот каприз природы несколько смутил людей, и они невольно застыли на месте, в то время как холодные струи хлестали их по головам и одежде.

— Смотрите! Смотрите все сюда! — громко крикнул продавец кондитерской, привлекая внимание остальных.

— Боже, что я вижу!? — не мог подавить своего удивления торговец гончарными изделиями, вглядываясь в смутные очертания человеческого силуэта, который стоял посреди вытоптанной травы у лежащего шатра.

— Здорово, он стал видимым, — задумчиво произнес продавец тряпья, глядя на полупрозрачную, словно сделанную из стекла человеческую фигуру.

— Это всё из-за дождя... — мрачно пробормотал торговец игрушками, который в это время задумался о чём-то своём.

— Не теряйте времени, нам нужно действовать быстро! — потрясая топором, подбадривал их усталый дровосек

Четверо продавцов, не говоря уже о зеваке, начали медленно — шаг за шагом, — приближаться к человеческой фигуре, которая неподвижно стояла в пяти метрах от пестрого полотна шапито, лежавшего на траве. Со стороны это выглядело так, словно хищные волки взяли в круг беззащитного ягненка с целью разорвать того на части — что по сути своей было не так уж далеко от истины, если вспомнить, насколько сильно развит в каждом человеке первобытный инстинкт уничтожения себе подобных.

— Опомнитесь, я не причинил вам зла! — внезапно раздался красивый молодой голос.

— Вы только послушайте, оказывается он умеет говорить! — сердито прошипел продавец кондитерской.

— Что ты там оправдываешься?! — злобно рявкнул торговец гончарными изделиями, обращаясь к едва видимой человеческой фигуре.

— Ребята, не отпускайте его! — кричал продавец тряпья.

— Тот-Кого-Нельзя-Увидеть не такой уж и невидимый! — изумленно сказал торговец игрушками.

Пока торговцы тратили время на разговоры, усталый дровосек, не сказав ни единого слова, храбро бросился вперед к полупрозрачному силуэту, неподвижно стоящему в высокой траве. Хорошенько размахнувшись, он обрушил своё оружие прямо на голову фигуры, которая будто бы была сделана из стекла.

— Прикройте глаза! — предупредил остальных торговец гончарными изделиями.

Продавец кондитерской и продавец тряпья последовали его советам и выставили руки, дабы прикрыть глаза, в то время как торговец игрушками, который руководстовался своими собственными представлениями об опасности стекла, заткнул уши. Однако каково же было удивление всех четырёх торговцев, когда полупрозрачная человеческая фигура не разбилась на тысячи острых осколков, но лишь бесшумно повалилась на траву.

— Получил по заслугам! — раздался радостный голос усталого дровосека, который был доволен своим результатом.

Спустя четверть минуты торговцы убрали руки со своих голов и подошли к спасителю, который, опустив свой топор, смотрел вниз на траву. Они последовали по направлению его взгляда и не поверили своим глазам.

— Ради всего святого... — простонал продавец кондитерской, увидев полупрозрачное тело взрослого человека, которое лежало на земле.

— Шедевр стеклоделия, — сказал торговец гончарными изделиями, глядя на идеально гладкие черты фигуры, которая создавала впечатление сделанной из стекла.

— Эй, он теплый и мягкий! — с удивлением воскликнул продавец тряпья, который протянул руку вперед и коснулся груди неподвижно лежащего человека.

— Ой, что это? — испуганно закричал торговец игрушками, когда полупрозрачная поверхность фигуры вдруг начала мерцать и покрываться темными разводами.

— Отойдите от этого сейчас же! — командирским тоном гаркнул усталый дровосек.

Торговцы вместе с зевакой попятились от лежащей в траве полупрозрачной фигуры человека, которая тем временем начала приобретать цвет — создавалось впечатление, будто чья-то невидимая рука наносила масляные краски на стеклянную статую. Сначала порозовели конечности, затем приобрели цвет грудь и живот человека, и в конце концов все пятеро зрителей замерли в благоговейном страхе, когда их глазам открылось красивое молодое лицо — в глазах недвижимого юноши не было ни тревоги, ни отвращения, он просто безмятежно смотрел прямо на небо, покрытое тучами.

— Так значит это был не зверь... — пробормотал продавец кондитерской, дрожа под холодными струями дождя.

— Это человек, такой же, как и мы с вами, — с грустью прошептал торговец гончарными изделиями, проглатывая комок, который подступил к его горлу.

— Совсем юноша... И какой у него мирный вид... — словно в трансе заметил продавец тряпья.

— Мы убили его! Он не дышит, его