— Так меня пригласили ради того, чтобы твоя сестра смогла пристроить свою дочь?

— Меган очень милая девушка! — возмутился Малькольм. — Она вполне самостоятельна. Внешне очень похожа на своего отца, это правда, но должны же быть у нее и недостатки!

Люк почувствовал, что ему становится весело от всех этих откровений. Когда Люк впервые переступил порог офиса Малькольма, он был намеренно настроен к издателю негативно. Малькольм воплощал собой все, что больше всего презирал Люк, начиная с выговора, характеризовавшего его как представителя высших сфер общества. Однако Малькольм был по природе обаятельным и доброжелательным человеком, и Люк постепенно оттаял и стал относиться к нему по-другому, особенно в делах бизнеса.

— Похоже, я должен извиниться перед Лорой, сказать, что ты заболел гриппом.

— Ты волен сказать ей все что угодно, лишь бы она не рассчитывала на мой визит.

В общем, Люку нравился Малькольм, но он не собирался весь уик-энд торчать в компании совершенно незнакомых людей и притворяться, что ему это нравится.

Ей не потребовалось никаких дедуктивных талантов, чтобы узнать, где он живет. Следовало лишь заглянуть в адресную книгу дядюшки.

Лукас Патрик, самый популярный автор известной серии романов, жил в апартаментах пентхауса. В доме на берегу реки. Год назад дом завоевал на архитектурном конкурсе все мыслимые и немыслимые награды.

Он и в самом деле избегает известности или это лишь тонкий рекламный трюк, чтобы подогреть к себе интерес? Меган не знала. Бесспорным было лишь одно: его упрямый отказ рекламировать свои книги так подогрел интерес читателей, что общественное мнение представляло Патрика мистической личностью, живой копией одного из главных героев его книг.

Дядя Малькольм наотрез отказался помогать Меган. Ей удалось лишь выжать из него, что этот таинственный человек не женат и молод.

Но вдруг окажется, что он вовсе не так уж и молод, что морщины избороздили его лицо, что у него редкие волосы и внушительный животик? Вот будет разочарование для поклонниц, включая ее мать, подумала Меган, скептически улыбнувшись. Она все же надеялась, что он выглядит достаточно презентабельно, иначе все ее планы можно заранее перечеркнуть.

Она помедлила, занеся палец над кнопкой звонка. Внезапно ее охватили запоздалые сомнения. Накануне вечером идея казалась ей превосходной. При отрезвляюще холодном свете дня она уже не чувствовала в себе былой уверенности.

Но Меган оказалась в безвыходном положении и вынуждена пойти на крайние меры.

Хуже, чем есть, уже все равно не будет. События прошедшей Пасхи все еще были живы в памяти Меган. Позор и скандал! Об этом знали все, кроме ее матери, которая пригласила в гости банкира в качестве предполагаемого претендента на руку своей уже не юной дочери. Так вот, этот банкир оказался геем! Меган искренне любила свою мать, и все бы было хорошо, если бы та не вбила себе в голову навязчивую идею выдать дочь замуж.

Жизненная философия Лоры Семпл была крайне проста: женщина не может быть счастлива, если рядом с ней нет мужчины.

Утром за завтраком у них опять состоялся крупный разговор на эту тему, один из многих за последние четыре года, после того, как она отказалась выходить замуж за такого подходящего во всех отношениях Брайана.

Меган считала, что она легко отделалась, расставшись с ним, хотя мать совсем не разделяла ее точку зрения.

— Я, бесспорно, горжусь твоими достижениями, дорогая, но ведь ты же не счастлива по-настоящему, признайся!

— Но мама, у тебя тоже нет мужчины!

— А вот это совершенно к делу не относится, — недовольно прервала ее Лора. — Я никогда никого не любила так, как твоего покойного отца.

Меган успела заметить, что глаза матери наполнились слезами.

— Я уверяю тебя, мама, что весьма довольна жизнью.

— Выражение «довольна жизнью» скорее уместно в устах пожилых дам, Меган. Не сомневаюсь, что ты никогда в этом не признаешься, — проговорила Лора, не обращая внимания на возражения Меган. — Но что бы ни говорили, женщина без мужчины как бесплодное дерево.

Меган прикусила язычок. По опыту она знала, что спорить с матерью на эту тему бесполезно.

— Тебе нужен мужчина с сильным характером, — продолжала рассуждать Лора, — такой, кого не испугает широта твоего интеллекта. Вот, например, Лукас Патрик. Мне кажется, что уверенности ему не занимать. Только представить, что ему пришлось пережить, когда его самолет разбился в Андах...

— Это из биографии его героя. Книги Патрика художественный вымысел, мама! — напомнила Меган своей настойчивой родительнице. — В жизни он не взбирается на недоступные вершины, не разоблачает деятельность преступных наркосиндикатов, не сражается за честь и жизнь прекрасных дам, которые в конце романа соблазняют его.

— Я не хуже тебя знаю, чем отличается жизнь от художественного вымысла, — с достоинством возразила мать. — Однако твой дядя рассказывал, что он никогда не заставляет героя делать то, что не под силу ему самому.

Я сильно сомневаюсь, что ему случалось бывать в авиакатастрофах и ходить на костылях, подумала Меган, а вслух сказала:

— Его никто не знает в лицо. Скорее всего, это обычный человек с улицы. — Она внезапно нахмурилась. — А с какой это стати он решил вдруг принять приглашение на твой вечер в субботу?

— Будет мало мужчин, а дядя Малькольм все-таки является его издателем. Они придут вместе. То есть так планировалось, но, кажется, дяде Малькольму не удалось его уговорить, хотя он уверял меня, что этому писателю ужасно хочется познакомиться с нашей семьей.

— Значит, о его приходе ты знаешь лишь со слов дяди Малькольма? — Меган предположила, что дядя, устав от настойчивых приставаний сестры, дал формальное согласие, лишь бы отделаться от дальнейших вопросов. — А дядя Малькольм был трезв, когда давал тебе это обещание?

— Не груби, — пожурила дочь Лора. — Приготовь какую-нибудь юбку, дорогая. У тебя красивые ножки. Да и вообще ты очень хорошенькая, вернее, была бы, если бы постаралась. Главное — произвести впечатление при первой встрече, Меган.

Набравшись решимости и глубоко вздохнув, Меган нажала кнопку звонка. Может быть, ее идея не так уж и хороша, но попробовать стоит. Если Лукасу Патрику отводится роль дичи, то она расставит все на свои места: отделается от упреков матери и будет счастлива по-своему.

Домофон ответил почти сразу же после звонка:

— Ну, наконец-то...

Глубокий низкий голос, суховатый и недовольный, что несколько не согласовывалось с ее планами.

— Это...

— Да, да! Понял! Если уж явились, несите сюда.

Послышался гудок, и стеклянная дверь распахнулась. Пожав плечами, Меган вошла.

Лифт плавно и очень быстро поднял ее вверх, не дав ей возможности поразмыслить. Она постучала в приоткрытую дверь и вновь услышала тот же нетерпеливый голос: