— Уже подлечили, — махнул свободной рукой Виссарион. — Это просто, чтобы в чувство прийти. Голова шумит. Меня спас артефакт, всегда ношу с собой его. А как ты выжил?

— Выбросило в окно, но питомица спасла, — улыбнулся я.

— Неожиданно как то всё, — тихо сказал Виссарион. — Трое моих людей убиты, один ранен.

— Павел бросил бомбу, — тихо ответил я.

Виссарион удивлённо посмотрел на меня:

— А как такое возможно? Сын Драгунова? Бомбу? Собственному отцу? Что-то не укладывается в голове. Может, ты приземлился не так удачно, как думаешь?

— Лея не может ошибаться. Это был точно он, — я серьёзно посмотрел в серые глаза Виссариона.

— Допустим, — покачал тот головой, — но зачем?

— Да кто его знает, может он хочет главой стать новым… а то и новый клан собрать, — предположил я.

— Не пойму только, зачем ему собирать новый клан, — озадаченно потёр подбородок глава рода Медведевых.

— Чужая душа потемки, — хмыкнул я, — в любом случае один он со всем этим не справился бы. А вот с сообщником — запросто.

Виссарион посмотрел на меня, а затем вновь задумался, присев обратно на ступени.

Я же захотел посмотреть место преступления.

— Вань, там опасно, — предупредила меня Софья. — Башня вот-вот развалится. Так что аккуратно и без резких движений.

Я так и сделал. Не спеша мы вышли в то, что когда то было комнатой башни. Сейчас вместо оконного проёма в стене зияла огромная дыра, и несколько трещин расползлось от неё на несколько метров во все стороны. Треть кровли вырвало взрывом, середина угрожающе нависла над столом, где раньше сидел глава клана. Закопченные стены, оплавленные кресла и всё ещё дымящийся стол.

От Драгунова и Збруева остались лишь обрывки одежды да несколько костей.

— Вот место взрыва. Судя по всему, взрыв направленный, в сторону стола, где все и должны были сидеть. Но там были лишь Драгунов и Збруев. Зильберман и Виссарион сидели в креслах по углам. Это их и спасло. А так и защита бы им не помогла.

— Красиво всё расписала, — похвалил я её.

— Опыт у меня большой в этом деле. Много работала с экспертами, вот и поднаторела, — слегка улыбнулась Софья, затем указала на дыру в полу. — Дальше идти не советую.

А я и не собирался. И так всё было предельно ясно.

— Кстати, взрывная печать была усиленной. Иначе такого хаоса бы не случилось, — добавила Софья, когда мы спускались обратно к Виссариону и Зильберману. — Причём, возможно, здесь руку приложили и некроманты из сумеречной зоны. Но… экспертиза всё покажет.

Старый еврей уже очнулся и приходил в себя, что-то бурча под нос. Виссарион же засобирался на выход.

— Мне нужно в поселение, — ответил он. — Там заканчивается производство ещё одного артефакта, поискового. Как раз он и пригодится.

— Придётся задержаться ненадолго, — Софья подошла к одному из окон и показала вниз.

— Что там? — Виссарион заглянул через стекло во двор. — Да, полиция.

— Дадим показания, тогда отпустят, — ответила Софья, пожав плечами. — Иначе никак. Там есть один вредный тип, с которым у нас холодная война. Так что договориться не получится.

— Ну пошли, — вздохнул я, и мы начали спускаться вниз. Я считал фонари на стенах и понял, что осталось нам пройти ещё добрую половину.

Когда мы спустились, я увидел у входа два полицейских автомобиля и один чёрный, насколько я понял, чтобы забрать тела погибших.

— Чтоб меня молния три раза шибанула! Знакомые всё лица! — распростер объятия вышедший из полицейской машины Уткин и картинно поклонился Софье: — Софья Санна, прелестно выглядите.

— Тьфу ты, шут гороховый, — огрызнулась на него Софья. — Давай уже свои бланки. Быстрей напишем и свалим от тебя подальше.

— Вот насчёт быстрее… уж не знаю, — ехидно усмехнулся следователь. — Ещё будут дополнительные вопросы. Случай неординарный, насколько я понимаю.

В итоге этот гад продержал нас три с лишним часа, и отпустил только после того, как Софья напомнила об одном Имперском законе, запрещающем удерживать тех, кто дает показания, сверх положенной нормы.

Добравшись до поместья в глубокой ночи, я поднялся в спальню, где меня встретила встревоженная Марина, которая звонила мне раз двадцать. Я рассказал о произошедшем, и, пока успокаивал, мы уснули с ней в обнимку. Сейчас было как-то не до любовных игр.

Москва, Императорский дворец

Надежда сегодня серьезно поругалась с отцом. Если она захотела экстрим, так тому и быть. Мало ли, что он не согласен с её решением. Подумаешь, Император. Пусть своё величие распыляет на подчинённых. А перед ней не надо тут пальцы веером гнуть. Примерно это она ему и сказала.

Надо было посмотреть на его физиономию. Папенька рассвирепел и пригрозил закрыть в ее апартаментах. И вообще не выпускать из дворца. Ну да, как же, будет она сидеть и плакаться по поводу своей несчастной судьбинушки. Плохо он её знает. Она совсем не похожа на своих изнеженных брата и сестру.

Как же он не поймёт, что не её это — балы, платьица, светские манеры и чертовы женихи, которые после первого же свидания убегают от неё, как от огня. Отец думает, что она замужем остепенится, начнёт рожать ему внуков и внучек как на конвейере. Бросит тренажерный зал, откажется от частных уроков по рукопашному бою и фехтованию, забудет про экстремальные развлечения вроде прыжков над жерлом вулкана или рейдов на тварей в Эпицентре.

Да уж, наивный папенька.

В общем, пришла пора пуститься в очередное опасное приключение. Вот только куда?

Надежда подошла к зеркалу, обиженно скорчила пухлые губы, поправила руками небольшую подтянутую грудь, приосанилась и повернулась боком, посмотрела на свою стройную спортивную фигуру. Сморщила покрытый веснушками нос на слегка загорелом симпатичном личике,