Дженни тоже выросла, то есть стала не шести — восьмилетней девочкой, а высоким угловатым подростком, а Ани достигла пика взрослости. Он сел, настраиваясь встретить дочь спокойно, потому что представил, как волнуется она.

Анетта постучалась, вошла и остановилась у двери.

Отец улыбнулся.

— Проходи, садись. Или нет, сначала обними своего папку, как обычно, зачем нарушать порядок, который ты завела сама.

Ани чмокнула его в щеку и присела рядом.

— Ну что, дочь, я так думаю, что ты мне хочешь что-то рассказать. Или это совсем уж великая тайна? Хотя мне можно, правда?

— Да. — Ани взяла руку отца и прижала к щеке. Увидела в глазах немой вопрос и ответила утвердительно: — Да!

— Значит, влюбилась. — Отец, не смотря на свое решение быть спокойным, встал. — Взаимно?

Ани закусила губу, расплылась в улыбке и закивала.

— Так, — отец переплел пальцы рук и стал постукивать ими по подбородку, прохаживаясь по комнате.

У Ани упало сердце: это был знак глубочайших раздумий отца. А она была уверена, что он порадуется вместе с ней.

— И где же вы познакомились?

— Помнишь, крестная подвернула ногу, и я некоторое время была у нее — помогала. Кузен Георг продавал партию лошадей, и Эдвин, — Ани покраснела, впервые произнося при отце это имя, — был одним из покупателей. Приезжал смотреть, потом договариваться и еще по каким-то делам. У него и раньше были сделки с Георгом, они общаются по-дружески. Папа, Эдвин — хороший молодой человек, искренний, вежливый, он тебе понравится.

— Эдвин? Откуда?

— Имение Фреда Райса.

— Сын Райса? Он что, тоже вырос? — невольно проговорил отец, — ах, да, чужие дети…

Он отошел к окну и молчал довольно долго, глядя в одну точку и не замечая Дженни, сидевшей на скамье напротив окна. Наконец отец вернулся и сел возле дочери.

— Ани, все это время, пока вы росли, я старался быть хорошим отцом, делал так, чтобы вы не очень остро чувствовали отсутствие матери. Но не все вопросы нам подвластны. Мать лучше смогла бы поговорить о любви. Всегда поражался, как ловко это получается у женщин. Находят какие-то слова и смотришь, обе стороны довольны, или поплачут на плече друг у друга, и дело сделано. Я понимаю: любовь — это замечательно: и душа поет, и мир кажется прекрасным. Сюда можно добавить трепет, ожидание, счастливые минуты встреч. Но любовь состоит не только из этого. Райс — известная фамилия, у них свои законы и порядки. Представители подобных родов женятся на девушках своего круга. Исключения бывают редко. Будь ты хоть самой распрекрасной и достойной, все может кончиться не так, как видится тебе и ему в пылу влюбленности. Ты не думала об этом?

Ани покачала головой.

— Об этом тебе должна была сказать крестная. Она, я думаю, видела, что происходит.

— Крестной нравилось, что мы подружились с Эдвином. Она постоянно твердила, что была бы счастлива, если б мы остались вместе.

— Это ее ошибка. Тетя Элина не могла не понимать, что это только мечты. Хотя, не секрет, для нее ты самая-самая лучшая, как и для меня. Конечно, у тебя и Дженни есть приданое, я делал все, что мог, но вряд ли оно покажется достаточным таким людям. Насколько я знаю, Эдвин — единственный сын. Мне так не хочется тебя расстраивать, дочка, но лучше немного посомневаться сейчас, иначе будет больнее, если оправдаются мои предположения. Очень не хочется ошибиться.

Отец Ани ошибался. Старый Райс в силу жизненных обстоятельств смотрел на жизнь иначе, чем принято в его окружении. Несколько лет назад с ним случилась беда: падение с лошади приковало его к постели. Ему казалось, что жизнь кончена.

Фред Райс был старшим своего небольшого рода, стоял во главе принятия всех важных решений. Ни один праздник, бал или благотворительное мероприятие не проходило без энергичного Фреда. Вынужденный во время болезни находиться дома, он некоторое время по инерции продолжал быть вершителем судеб и требовал свои решения ставить на первое место. Постепенно все дела стали переходить к его сестре Энн, и однажды Фред ясно осознал, что по-прежнему больше не будет. Тогда он мужественно отдалился от всех, и ему показалось, что вокруг с облегчением вздохнули. Жена Фреда давно умерла, с ним жил лишь Эдвин — спокойный улыбчивый мальчик. Эдвин старался как можно больше времени проводить с отцом, не любил шумные сборища и редко появлялся в обществе под предлогом хозяйственных забот. Ему действительно приходилось тяжело: управлять поместьем он толком не умел, благо управляющий, давно служивший у Райсов, был расторопным и порядочным человеком.

Старый Райс в вынужденном одиночестве много размышлял о жизни. Обиды постепенно оставляли его, и мысли приняли философское направление. На жизнь он смотрел теперь по-другому. Как-то, словно вдруг, заметил, что не только он нуждается в сыне, но и сам нужен ему как наставник и настоящий отец. И даже корил себя, что много времени потратил на мысленные неблагопристойные беседы с отдалившимися родственниками и размышлениями на тему: справедлива к нему судьба или нет.

Для Райса приобрели коляску, очень быстро перестроили под кабинет одну из комнат на нижнем этаже и сделали съезд со ступеней дома во двор. Фред с небывалым рвением взялся за хозяйство и нередко благодарил судьбу за такой поворот, иначе, как он размышлял, так бы и думал, что главное в жизни — блистать в обществе, раздавая налево и направо дельные советы, искренне веря, что без этого никто не может обойтись. И тогда бы он точно пропустил очень главное: любовь сына и чудесную атмосферу домашнего уюта.

Поэтому когда Эдвин, поймав благоприятный момент, объявил, что влюблен, только девушка (он долго подбирал нужное выражение) не бывает в тех кругах, где вращаются племянники отца, Фред Райс, поразмыслив, просто сказал:

— Я хочу на нее посмотреть.

Во время одного не очень значительного праздника для молодежи, куда Ани приехала вместе с кузеном Георгом, Эдвин позвал ее в дом, и она предстала перед его отцом улыбчивая, со смелым взглядом. Фред отметил одну особенность: во время подобных встреч девушки успешно демонстрировали смущение и замешательство, а Ани изо всех сил старалась смущение скрыть. Увидев, что Фред окидывает ее оценивающим взглядом, она обкрутилась на одной ноге и задорно рассмеялась. А когда Фред поперхнулся и закашлял, Ани, не церемонясь, довольно сильно постучала его по спине, не обращая внимания на инвалидную коляску, а выступившую испарину быстро вытерла первым попавшимся — галстуком Фреда. Фред понял, что судьба сына решена, но ничего не