себя. С животным выражением на губах она присела передо мной на корточки. Над скулой у нее было такое же родимое пятно, как и у Тираэля. От осознания этого факта по моей спине пробежал холодок.

– Ты должна быть благодарна.

Я сверкнула глазами в ее сторону.

– За то, что меня заковали в цепи?

– Мы спасли тебе жизнь.

– Вы, ребята, похитили меня!

– О нет. – Она рассмеялась. Это было на нее не похоже. – Тебя подарили нам, любовь моя. Какой щедрый жест со стороны моего брата.

Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Ухмылка Коры стала шире.

– Что, слишком рано? Твое разбитое сердечко еще болит, когда ты думаешь о нем? – Ее улыбка превратилась в оскал. – Все предупреждали тебя о нем. Это была твоя собственная глупость – довериться ему, Иверсен.

Я почувствовала гнев. Не на нее, а на себя саму. Потому что Кора была права. Все они предупреждали меня. Изобель. Камрин. Силеас. Мерлин. Мой дедушка.

Я была такой глупой.

– Все не так плохо, как ты думаешь. – Кораэль села, скрестив ноги. И все же что-то в ней было странным. Контуры тела Коры, казалось… мерцали. – Не все темные плохие. – Ее взгляд метнулся к черной отметине на моей шее. – И здесь тебя никто не обидит.

– Как ты можешь так говорить, если каждый день проводила, защищая людей от темного народа?

В ее мрачных глазах что-то вспыхнуло. Издалека до нас донесся крик. Она проигнорировала его.

– Мы стали жертвами ужасных манипуляций, Хелена.

– Что, прости?

– Верховные убедили нас, будто народ тьмы – это зло. Так они хотят отвлечь нас от болезненных пыток, которым они подвергают собственный народ.

– Кораэль, это…

– Ты забыла, как прошла твоя собственная церемония?

Я поежилась, потому что нет, не забыла. Я по-прежнему слышала удары хлыста, когда закрывала глаза перед сном. Все еще чувствовала их, когда просыпалась вся в поту от ужасных кошмаров, в которых огненный хлыст Миры соединялся с моей спиной. И все так же ощущала эти шрамы.

– Да, – выдохнула Кора. – Я так и думала.

– То, что Верховные причиняют страдания другим, не делает темных лучше. А как насчет твоей семьи? Твоих родителей и твоих… твоих… – Я прикусила нижнюю губу. Слово не хотело срываться с губ.

– Моих братьев? – Когда я ничего не ответила, она фыркнула. – О котором из них мы говорим? Об Арчибальде, который отдал бы свою собственную кровь ради признания Верховных, или же о Тираэле, который рассмеется тебе в лицо, а затем вонзит нож в спину?

– Тираэль никогда бы не сделал тебе ничего плохого, Кора.

– Какая ирония. – Она издала мерзкий смешок. – Эти слова вырвались из твоих уст, когда ты чуть не погибла из-за него в этой грязной дыре.

Она была права. Он предал меня. Вырвал мое сердце восемь лет назад, заставил поверить, что Фин мертв, только чтобы снова разбить мне сердце, прежде чем сбросить в пропасть. Однако…

– Ты – его семья. Он бы умер за каждого из вас.

– Если тебе хочется так думать, то пожалуйста.

– Он хоть раз сделал тебе что-то плохое?

– Я здесь, – она подняла бровь, – из-за него, верно?

– Он никогда не хотел этого.

– Почему ты защищаешь его?

– Я его не защищаю. Однако мне больше по душе придерживаться правды.

– Что ж, правда, дорогая Иверсен, состоит в том… – она опустилась на колени и поползла вперед, как хищная кошка, пока ее лицо не оказалось в нескольких дюймах от моего, – что настоящего Тираэля больше не существует. Его сердце было отравлено. Его душа испорчена. Финли, которого ты так жаждешь и о котором помнит твое измученное сердце, мертв.

Ее слова вонзили кинжал мне в сердце. Раскаленный наконечник пронзил плоть прямо до глубины души. Перед моим внутренним взором вспыхнуло загорелое лицо Финли, его золотистые волосы.

Кора закатила глаза. Затем отстранилась и склонила голову.

– Ты глупее, чем я думала.

– Говори за себя, – возразила я. – Это ты якшаешься с народом тьмы, а не я, верно?

Кораэль скривила рот.

– Ты просто нелепа, Иверсен. Была с самого начала. Никаких способностей. – Она злобно усмехнулась. – Ты просто выродок своей мамаши.

Ей не следовало этого говорить. Внутри меня всколыхнулось скрытое чувство – темное и могучее, сильное и свирепое. Сотрясающий ураган, который нарастал, становясь все более импульсивным с каждым движением. Но, прежде чем достигнуть высшей точки, он внезапно стих.

Кораэль рассмеялась.

– Нет ни единого шанса, милая. – Она встала. Носком сапога девушка задела мои цепи. – Тебе уже знаком этот порошок, не так ли?

Я опустила взгляд. Заметив мелкую белую пыль на железе, сразу же поняла, что это.

– Оккультный порошок.

– Правильно. – Кора хихикнула. – Пусть и не в таких больших количествах, как в пещере Спар, но твои силы здесь бесполезны. Хотя я сомневаюсь, что они вообще хоть когда-то были полезны.

К моему удивлению, из меня вырвалось рычание.

Кораэль вздохнула.

– Ах, милая. Будет лучше, если ты как можно скорее смиришься со своим нынешним положением. Никакой Тираэль не придет, чтобы спасти тебя, это точно.

– Зачем ты это делаешь? – Мой голос был едва слышен в высокой камере. – Мы могли бы сбежать, Кора. Вместе. Народ света выслушал бы тебя. Они бы поняли. Все могло бы быть хорошо, и…

– Больше никогда не будет хорошо! – Ее лицо исказилось в злобной гримасе. Кора казалась почти бесчеловечной. Я слышала ее прерывистое дыхание. – Ты понятия не имеешь, о чем идет речь и за что мы боремся. Что нужно этому миру. Ты не знаешь, кто ему угрожает. Кто настоящие враги. Ты видишь только то, что хочешь видеть. Но мы, Хелена… – Она сделала несколько медленных шагов по направлению ко мне. Ее голос стал тише. Кора выглядела так, будто была в бреду. – Мы боремся за нечто большее. Мы смотрим глубже, чтобы достичь мира, которого хотим.

– Мир, которого вы хотите, – это диктатура!

Боль. Чистая, всепоглощающая боль. Моя голова была готова разорваться. Все во мне жаждало прижать руки к черепу, но цепи мешали это сделать. Грохот нарастал. Тонкая, сильно наэлектризованная нить пронзила виски и взорвала мозг. Это ощущение было похоже на чистый яд.

Я кричала, пока в легких не закончился воздух, а потом кричала снова. И снова. В какой-то момент я охрипла, но боль не утихала. Я наклонилась вперед и прижалась лбом к земле, ожидая почувствовать прохладный камень, но все в этом месте накалилось.

– Больно, не так ли? – горько-сладким тоном пропела Кора. – О да, о да. Может стать еще хуже, Хелена. Хочешь, я покажу тебе, насколько?

Она хотела, чтобы я умоляла