– Надеюсь, вы привезли резиновые сапоги, – произносит он, глядя на мои туфли.

– Нет. Придется купить. И пальто. Разве никто не предупредил Шотландию, что сейчас май, ради всего святого? – говорю я, обнимая себя руками.

– Это все северный ветер. Он пронизывает даже летом, – говорит Билл, вставляя ключ в замочную скважину коттеджа, и с тяжелым стуком поворачивает старый замок. Он толкает дверь, но вместо того, чтобы проводить меня внутрь, засовывает туда мой чемодан и захлопывает дверь. – Виноград на таком ветру не вырастить, верно?

Я торможу, а затем силюсь быстро ответить:

– Да. Конечно, ему нужно больше тепла. За исключением случаев, когда наступают заморозки. Мороз иногда нужен. – Он смотрит на меня, поэтому я, естественно, продолжаю словесный бред. – Для винограда, чтобы сделать вино… эээ… лучше.

– Нам необходимо, чтобы вы приступили к выполнению своих обязанностей сегодня вечером, – перебивает Джеймс, прорываясь сквозь нашу болтовню. Его плечи напряжены, он смотрят назад в сторону главного дома, как будто оставил там сковороду горячего жира на большом огне.

Я начинаю чувствовать легкую панику.

– Я не одета, – все, что я могу сказать. – Я думала, что сначала будет какое-то вводное обучение, нет? Просмотр фильма «Добро пожаловать в компанию». Несколько часов за настройкой электронной почты. Встреча с боссом. Приветственный коктейль.

– А девчонка – молодец, – снова хихикнул Билл.

– Мы подобрали вам униформу. – Джеймс нахмурил свои густые брови, а затем резко отвернулся и погрузился в раздумья.

Билл поворачивается ко мне с извиняющейся улыбкой:

– Простите, что все так неожиданно. Но я уверен, что вы прекрасно справитесь с вашим-то невероятным опытом. О, не делайте такой смущенный вид, это ведь я вас нанял, помните? Я видел ваше резюме.

– Точно. Конечно. Хорошо, пойдемте, – говорю я как можно увереннее. Нет необходимости обсуждать мое резюме в присутствии Джеймса. Или в присутствии кого бы то ни было.

Билл запрыгивает в ближайший гольф-кар и включает зажигание. Джеймс нетерпеливо улыбается и кивает в сторону пассажирского сиденья.

– Здорово, – говорю я, пока он становится на маленькую платформу позади и цепляется за нее.

– Если Джеймс нервничает, то это потому, что ему нужно обсудить с тобой меню прямо сейчас, – шепчет Билл.

Мне придется быть осторожной со всем, что я говорю. Играть в новенькую. При том числе работ, которое у меня было, это я делать умею.

Мы подъезжаем ко входу на кухню, и когда тяжелая современная дверь открывается, свет и шум выплескиваются во двор, и все мои чувства внезапно оживают.

Кухня гудит. Три повара в белой униформе готовятся к вечернему обслуживанию гостей. Кто-то моет груды мелкого молодого картофеля, у одного повара в руках большой лоток микрозелени, которую он перебирает чем-то, напоминающим пинцет, словно в криминалистической лаборатории. Раздается своеобразный ритмичный хор: ножи бьют по дереву, сковородки шлепают по граниту, а мои каблуки цокают по каменному полу.

– Привет, шеф, – говорит самый молодой из них. Он весь в брызгах крови и держит в руках до комичного большой разделочный нож. Джеймс одобрительно кивает молодому парню, который краснеет и застенчиво улыбается ему в ответ. Это милый диалог, и я немного проникаюсь к Джеймсу.

Запахи лимонной цедры и насыщенного темного шоколада наполняют мне нос, когда мы проходим мимо кондитерского прилавка. Затем глаза жжет лук, когда мы ныряем через низкий дверной проем в зону приготовления. Здесь два ряда варочных поверхностей из нержавеющей стали и больших печей, и еще одна молодая повар с серьезным видом, с темными волосами, убранными под сетку, стоит над огромной кастрюлей, осторожно накладывая туда огромным половником крошечных омаров.

– Боже мой, крошечные омары, – ошеломленно шепчу я, но тут Билл внезапно исчезает через распашную дверь в ресторан. Я вижу темную, освещенную свечами комнату с акцентами бордового цвета и в шотландскую клетку.

– Лангустины, на три минуты пятнадцать секунд в крутой кипяток, – говорит себе шеф-повар, запуская маленький таймер. Это лангустины. Я краснею от собственной глупости и делаю глубокий вдох. Я не продержусь и пяти минут, если не буду держать язык за зубами.

– Хизер? – Джеймс зовет меня из служебной зоны, где он разбирает исписанные листы бумаги.

– Ага. Тебя можно звать Джейми, верно?

– Вообще-то я Джеймс, – отрывисто говорит он и смотрит в пол. – Ты готова?

– Конечно, – отвечаю я, изображая на лице уверенность.

Он протягивает мне лист бумаги:

– У нас есть вино для лангустинов и лосося горячего копчения, но нет для свеклы с маринованной капустой. И еще нам нужно что-то к стейку из лопатки. Я бы выбрал Каберне, но нужно учесть, что в блюде есть весенняя зелень и мусс из репы. Что скажешь?

Джеймс откладывает лист бумаги и смотрит на меня. Я впервые вижу все его лицо при свете. Он определенно привлекателен, если вам нравятся красавцы с полными губами, нахмуренными бровями и неделю не брившиеся; мне, безусловно, нравятся. Темные волосы, карие глаза и щеки, раскрасневшиеся от кухонного жара. Да еще и этот накрахмаленный поварский костюм. Я изо всех сил стараюсь не пялиться.

Так. Я определенно пялюсь.

Все еще пялюсь.

– Хизер?

Я выхожу из оцепенения и возвращаюсь к работе.

– Есть идеи, с чем можно подать стейк?

– А с чем вы его обычно подаете? – спрашиваю я, надеясь найти простое решение.

– Меню постоянно меняется в зависимости от сезона, так что, боюсь, это новое блюдо. Каждый день приходится подбирать новые напитки. Как я уже сказал, мы часто сочетаем стейк из лопатки с Каберне, но я думаю, что репа…

– Меню постоянно меняется? – сглатываю я.

Джеймс вздыхает:

– Извини. Я знаю, что информации много. Перед каждым приемом пищи мы садимся и обсуждаем с сомелье напитки для дегустационного меню. А затем я обсуждаю все с шеф-поваром.

– С шеф-поваром? Я думала, ты и есть шеф-повар.

– Нет, – отвечает он с застенчивой улыбкой. – Рассел Брукс – наш новый шеф-повар – проверит все сегодня вечером. Все должно быть идеально с первого раза, – говорит он извиняющимся тоном.

– Рассел Брукс, – улыбаюсь я. – Звучит как фирма электроприборов.

Шутка на мгновение повисает в воздухе, затем увядает и умирает.

– У него две звезды Мишлен, – говорит Джеймс с расширившимися от ужаса глазами.

– О да, – быстро отвечаю я.

Две звезды Мишлен? Ерунда какая-то. Я думала, это местечко застряло в Средневековье. Тут я оглядываю кухню и понимаю, что все это действительно выглядит как-то чересчур грандиозно.

– Конечно, я знаю, кто он такой. Все знают Рассела Брука.

– Брукса, – поправляет он.

– Да, – быстро киваю я. – Две звезды Мишлен.

– Тебе нужно немного времени на ознакомление? Я могу дать