Татьяна удивленно следила за его отточенными движениями.

– Вы не хирург случайно?

Антон брезгливо поморщился.

– Нет, что вы. Я, как большинство мужчин, не выношу вида крови.

Сразу почувствовав себя лучше, она искренне поблагодарила своего спасителя и села на прежнее место. Приложила палец ко рту и слизнула выступившую капельку крови.

Антон внезапно почувствовал короткий спазм внизу живота и поспешно отвернулся, удивившись столь откровенной реакции собственного тела. Прежде с ним такого не бывало. Аккуратно убрав флакон и пинцет, снова сел напротив. Держа на весу яблоко двузубой вилочкой, маленьким острым ножом ловко очистил его, разрезал на кусочки, и подал визави.

Татьяна с благодарностью взяла один кусочек, но, не удержавшись, спросила:

– А для чего вы проделали этот фокус? Чтобы я полюбовалась вашими искусными пальцами?

Он ушел от ответа, задав встречный вопрос:

– Вы любите есть фрукты с кожурой?

Поняв, что ее вежливо поставили на место, она опустила глаза и чуть заметно усмехнулась.

– Да, я люблю естественность.

Пришла очередь Антона проглотить посланную шпильку. Развеселившись, он откинулся на спинку сиденья и заметил:

– С вами надо держать ухо востро. Вы обид не спускаете.

От греха подальше Татьяна решила сменить тему разговора.

– Вам не скучно одному в купе?

Он сухо уточнил:

– А что тут плохого?

Почувствовав себя захватчицей чужого жизненного пространства, она смешалась.

– Извините, я нарушила ваше уединение. Вы недовольны, наверное?

Пристально взглянув в ее обеспокоенное лицо, он не нашел в нем и намека на кокетство: мол признайте, что без меня вам было плохо, а вот со мной стало хорошо. Индифферентно успокоил:

– Ну, иногда ведь нужно отдыхать от умных мыслей.

Глаза у нее тотчас зажглись озорным огоньком, и он ждал очередной шпильки, ведь он открыто продекларировал свою принадлежность к умным людям, но она сдержалась, видимо, вспомнив, что гости должны вести себя скромно.

Молчание затянулось, и Антон недовольно попросил:

– Бросьте вы игру в молчанку, право слово. Давайте поговорим.

Тонко улыбнувшись, она лукаво заметив:

– Мне показалось, что вы не любите разговаривать с не очень умными людьми.

Он мысленно поставил ей пять. Теперь он должен был по сути извиниться, заявив, что она совсем не дура, или он вовсе не такой умный, как только что продекларировал. Но ее ожиданий не оправдал:

– А мы найдем общие темы для разговора. Вот вы верите в любовь? – и уставился в ее лицо, ловя все нюансы ее выразительной мимики.

И поразился. Оно моментально захлопнулось. Как окошко перед нежеланным гостем. Вроде всё было как обычно, она даже не моргнула, но тепло, идущее от нее, враз куда-то пропало. Холодно ответила:

– Верю, конечно. Какая же женщина не верит в любовь?

В ее голосе звучала неприятная издевка, предназначенная, как он догадался, вовсе не ему. Похоже, он ненароком задел еще не зажившую рану. Моментально сориентировавшись, тут же спросил о другом:

– А чем вы занимаетесь, Таня?

Специально задал ей шаблонный вопрос, ведь поговорить о себе любят все. Но она, с легкой иронией посмотрев ему в глаза, заметила:

– Вам вовсе не интересна ни я, ни мои дела. О себе вы говорить тоже не хотите. Так не лучше ли нам просто помолчать?

Он несколько растерялся от внезапности нападения и замолчал, выполняя ее неучтивое пожелание. Она тоже молчала, с легкой печалью глядя в окно.

Ей не нравилось чувство, вызванное в ней случайным попутчиком – что-то темное, жаркое. Влечение, что ли? Как хорошо, что они скоро разойдутся в разные стороны и забудут друг о друге. Ей подобные чувства никогда ничего доброго не приносили. Скорее бы приехать, что ли!

Задумавшись, она не обращала внимания на сидящего напротив мужчину, но тем не менее инстинктивно улавливала исходящие от него зовущие к себе властные флюиды.

Внезапно на крутом повороте поезд резко тряхнуло, и на стол, прерывая неловкое молчание, с верхней полки свалилась симпатичная дамская сумочка, очень удобная и в то же время на редкость красивая, из тисненой серебристо-синей кожи.

Утверждая познания Антона в психологии слабого пола, в попутчице тотчас проснулась женщина. Он слегка изогнул губы в намеке на усмешку. Перед хорошенькой дамской сумочкой не могут устоять даже самые равнодушные к вещам женщины.

Не трогая сумочку руками, Татьяна поинтересовалась:

– Вы кому такую прелесть везете? Жене?

Антон не любил говорить о себе со случайными знакомыми, поэтому ответил с легким оттенком недовольства:

– Нет, я не женат. – И неожиданно для самого себя добавил: – Если хотите, могу подарить ее вам.

Она сконфуженно засмеялась, отрицающе передернув плечами.

– Нет, что вы, спасибо. Сумочка замечательная, конечно. Но она вам и самому пригодится. Не зря же вы ее купили.

Антон поправил:

– Я ее не покупал. Мне ее подарили.

Она чуть округлила глаза и неловко протянула:

– А-аа… – в смятении переведя взгляд на стену за ним.

Он разозлено зафыркал.

– Ориентация у меня, к вашему сведению, нормальная. Просто я модельер, и один из моих поставщиков презентовал мне новую модель, сшитую, между прочим, по моим эскизам!

Вздохнув с непонятным для самой себя облегчением, Татьяна осторожно взяла в руки изящную сумочку.

– Так, значит, это ваше творение… – и принялась дотошно изучать ее устройство.

Непонятно из-за чего волнуясь, он ждал ее вердикта. Наконец застегнув последнюю молнию, она с невольным вздохом признала:

– Хорошая сумочка.

– Вот и берите!

Голос у Антона был сердитым, он не привык уговаривать. Даже хотел добавить «пока я не передумал», но вовремя сообразил, что после таких слов она сумочку уж точно не возьмет, и добавил более уместное: – Представляете, как по-дурацки я буду выглядеть, фланируя по городу с дамской сумкой в руках.

Татьяна только фыркнула. По ее мнению, по-дурацки он не выглядел бы даже с охапкой дамских лифчиков.

Но вслух сказала:

– Ну, если вы так считаете, огромное спасибо. Только я вряд ли с ней буду ходить. Мне с такой сумочкой и надеть-то нечего. – И тихонько положила ее обратно.

Антон сердито посмотрел на нее. Чего она от него добивается? Он что, ей и платье должен подарить, ежели уж начал?