— В нашем магазине его не было.

— А в другие съездить не могла? Ты хозяйка, обо всем должна заботиться.

— У женщин столько забот, что немудрено упустить мелочи, — начала говорить Ан тонина Ивановна, но муж Лиды перебил:

— Для желудка мелочей нет.

— Совершенно верно, все важно, — подтвердила Антонина Ивановна. — Да-a, недавно читала книгу о вкусной и здоровой пище, там о сырах — целая глава. Оказывается, каждый сорт по-своему полезен.

— Я ем только голландский, — хмуро произнес хозяин. — Отодвинув стакан с чаем, взял газету и вышел из кухни, плотно прикрыв за собой дверь.

— Ну, вот, — огорченно кивнула Лида в сторону комнаты, — поговорили.

— Да все нормально, — улыбнулась ей Антонина Ивановна ободряюще.

— Требования-то у него, может, и правильные, но каким тоном их высказывает. Как найти к нему подход?

— Нужно подумать.

Как-то Лида прибежала в слезах и стала рассказывать, как муж накричал на нее за то, что не успела погладить белье.

Антонина Ивановна разгорячилась:

— Ведь мог бы и сам тебе помочь! Стоит ли такой скандал затевать!

— Никак у нас с ним не ладится. Теперь я вижу, без развода не обойтись, — дрожащим голосом произнесла Лида. — Можно, пока поживу у вас?

— Конечно, но с разводом погоди, может, образумится. А спускать ему грубости с рук нельзя. Сейчас успокойся. Утро вечера мудренее.

Лида не скоро, но заснула. Антонина Ивановна почти всю ночь не сомкнула глаз, ворочалась. Жалко ей было соседку. Глядя бессонными глазами, как по потолку пробегают зыбкие световые полосы от проезжающих машин, Антонина Ивановна как никогда остро чувствовала прилив родственности к этой совсем чужой женщине.

Утром, чуть свет за Лидой пришел муж. В пиджаке, накинутом на пижаму, он остановился в проеме двери, облокотясь о косяк.

— Что у тебя, своей квартиры нет?

Лида хмуро взглянула на мужа.

— Не могу жить с тобой. Надоело слушать твой крик. Не жди, не вернусь, — твердо сказала она и отвернулась. А когда муж ушел, с силой хлопнув дверью, опустилась на маленькую скамейку у двери и заплакала. Антонина Ивановна обняла ее и стала успокаивать, ласково поглаживая вздрагивающие плечи.

Теперь по вечерам Антонина Ивановна ждала Лиду к ужину и вспоминала мужа. Ей всегда нравилось ему готовить. Особенно он любил голубцы… Приходила Лида, и Антонина Ивановна веселела. Даже комната казалась просторнее, светлее. Лида стала спокойнее, меньше плакала, подробно рассказывала о новостях на работе. Все реже говорила она о муже, вот только, ложась спать, становилась тихой, задумчивой.

Однажды Лида не пришла, как обычно, после шести. Антонина Ивановна без конца поглядывала на часы. Через два часа она уже не находила себе места и строила догадки: может быть, Лида к мужу вернулась? Дело житейское. Но тогда дала бы знать. И опять Антонина Ивановна металась по комнате: вдруг какое-нибудь несчастье случилось! Сходить к ней?

Ночью Антонина Ивановна не спала. Принимала валерьянку, читала книгу, пробовала шить. Еле дождалась, когда рассвело.

Лида пришла утром. Она была в новой прямой черной юбке, тщательно отутюженной беленькой кофточке с рюшками. Все это казалось на ней необычно праздничным. Но еще ярче блестели глаза, такие ясные, счастливые. Она звонко поздоровалась.

— А мы помирились. Муж пришел ко мне вчера прямо на работу. Прощение вымаливал. Дал слово — больше не грубить. Осознал! — довольно произнесла она. — Я так благодарна вам, Антонина Ивановна, за все!

— Ой, Лидочка, радость какая!

— Да, радость! Я побегу, а то мы там завтракаем.

Она ушла, а Антонина Ивановна так и осталась у раскрытой двери. Ветер нырнул из окна в подъезд и с силой хлопнул рамой. Антонина Ивановна вздрогнула, поспешно закрыла дверь, направилась на кухню.

«Ну, вот, у нее все хорошо…» Но почему-то стало тоскливо. Антонина Ивановна села на краешек дивана и всхлипнула. Не раздеваясь, легла, прикрыв ноги пледом. Но сон не шел.

Ночью она вскрикнула от боли в сердце. Пыталась вздохнуть, но боль усиливалась. Антонина Ивановна рванулась к выходу, с шумом распахнула дверь. Задыхаясь, держась дрожащими руками за стенку, дошла до квартиры Лиды. Нажала кнопку звонка. Никто не откликнулся. Женщина пыталась позвонить еще, но у нее перехватило дыхание. Антонина Ивановна потеряла сознание.

Шел сосед со второго этажа. Увидев лежащую на полу женщину, бросился поднимать. На руках отнес Антонину Ивановну в ее квартиру, положил па диван и побежал звонить врачу.

Очнувшись, Антонина Ивановна с испугом посмотрела на молодого мужчину в белом халате, очках. Он держал ее за руку, проверяя пульс, спросил:

— Боль в сердце острая?

— Теперь уже нет. Покалывает, — тихо ответила она.

— Сейчас сделаем укольчик, и вы заснете. Боль должна пройти.

Когда Антонина Ивановна проснулась, сердце уже не болело.

«Неужели я могла умереть? Как это жутко — умирать без помощи, когда совсем одна».

Антонина Ивановна надеялась — вдруг заглянет Лида. Но та не шла, а через четыре дня встретила ее на улице.

— У нас все нормально, — радостно начала делиться Лида. — Ссор теперь не бывает. Вчера в кино ходили, завтра пойдем на день рождения к моей знакомой.

— Я так рада.

— Заходите, Антонина Ивановна, в гости. Посидим, чайку попьем.

Осуждала ли Антонина Ивановна соседку? Нет. Она по-доброму относилась к молодой женщине, как могла, поддерживала ее.

Но разве нужно за это ждать благодарности? Антонина Ивановна давно поняла: доброта бескорыстна.

Антонина Ивановна жадно прислушивалась к разговорам пенсионерок па лавочке. У всех были свои заботы. Одни не ладили с родственниками, другие — с детьми, третьи — с соседями.

«А будь у меня дети, как бы с ними дружила! — думала женщина. Разве может человек не попять доброты?»

Однажды, сидя с Игнатьевной, веселой, шустрой старушкой, Антонина Ивановна заговорила о старости. Игнатьевна, скривив маленькое, морщинистое личико, сердобольно охала:

— На закат уж дело-то. — Сжав сухой кулачок, заговорила тверже: — Вот мои и сын, и дочка вроде любят меня. Всегда с лаской, подарочки приносят. Но у них своя семья, своя жизнь. Не хочу быть им помехой.

— Ах, если б у меня были дети! Жила бы их заботами, все отрада! — вырвалось у Антонины Ивановны.

— А ты что ж, милочка, одна живешь? Я квартирантов не перевожу. Худо-бедно, доход есть и душа живая рядом.

— Не знаю, никогда не имела квартирантов. Комната у меня одна, понравится ли это?

— Квартирантов можно найти спокойных. А тебе главное, чтоб человек хороший был рядом. Не приведи на дурного нарваться, тогда и из своей квартиры убежишь.

— Конечно, — Вздохнула Антонина Ивановна.

— Ничего, найдем тебе квартирантку.

…В среду вечером раздался долгий звонок. Антонина Ивановна рванулась открывать дверь. На пороге