— Нет денег, и так лишние рты кормим.

В школе говорили, что у меня талант к инсталляции и настройке оборудования, преподаватель астрофизики очень сетовал, что я не могу посещать его факультатив по конструированию ботов и их программированию. Я даже не заикалась почтенным нье' Кланисам о посещении этого факультатива. Он не входил в обязательную программу, следовательно, по мнению опекунов, мне там делать было бы нечего. Я вообще теперь не говорила ни о каких своих желаниях, пробовала уже… Однажды, когда мне было лет восемь, я позволила себе сказать им о своей мечте стать поисковиком в деревенском отряде, который ищет разные полезные вещи для деревни и интересные вещи для архигов или архелов. В восемь лет слово «археолог» было мне незнакомо. Госпожа нье' Кланис самолично отхлестала меня по щекам, при этом ещё умудрившись оттаскать за волосы:

— Я из тебя эту дурь выбью! Ты обязана отрабатывать своё содержание! У тебя нет способностей вигов!

С тех пор у меня появилась другое желание. Нет, не так. У меня появилась мечта. Я хотела поступить в школу навигаторов. Постепенно мечта стала более объёмной, по мере моего взросления к школе Навигаторов добавилось ещё кое-что: быть приглашенной на бал в честь дня рождения принцессы Кайсы Дэгни нье' Тарку-Ринд, получить свой маяк и стать его смотрителем. Вот именно так, в таком порядке.

Про всякие любови я даже не мечтала, да я просто о них не думала. Во-первых, какие любови в одиннадцать лет? А во-вторых, с кем любиться? Именно такое слово брезгливо употребляла опекунша. С молодцами из Каменки? Теми, от которых пахнет если не потом, то навозом, а ещё обязательно лавонгой? Теми, которые, хоть и посещали в школу, но могли только разговаривать о полях с зерном или обсуждать последние сплетни о рейдах поисковиков?

Не раз деревенские парни пытались прижать меня к стене дома или к дереву, слюнявя мою шею и шаря по ещё не существующей груди. Думая, что за сироту некому постоять. Именно тогда я и научилась драться. Пинки в колено или причинное место стали моими коронными ударами. Я перестала бояться ткнуть пальцем в глаз, сделать подножку или подсечку, вырвать клок волос и стукнуть по почкам, не гнушалась и попинать поверженного противника. Все средства хороши, если не хочешь, чтобы тебя изнасиловали. Один раз пришлось действовать нестандартно: меня обхватили сзади, не давая вывернуться или шевельнуться. Дикая ярость охватила меня, и я не нашла ничего лучше, чем резко стукнуть нападавшего затылком. Послышался хруст, вой — и меня отпустили. Обернувшись, я увидела четырнадцатилетнего увальня — сына старосты, зажимающего нос. Весь вечер я просидела как на иголках, ожидая, что староста явится с претензиями и меня в очередной раз выпорют, но, похоже, парню было зазорно признаться, что его отделала девчонка, потому что с жалобой к моим опекунам никто не явился.

Поисковиков в нашей Каменке было немало. Но и не в каждом доме они водились. Отряд нашей деревни состоял из пяти взрослых вигов и двух подростков, лет четырнадцати. В основном в отряде значились металлисты — те, кто чувствует металлы, и булыжники — те, кто чувствует разные минералы и изделия из них. В нашей деревне ценились металлисты. Оно и понятно, готовые изделия наших предков, чаще всего состоявшие из металлов, обычно приносили пользу. Староста деревни считал, что булыжники почти не окупают затрат на организацию рейдов.

В деревенской школе, по указу императора, всех детей обучали простой технике поиска. Смешная эта техника: сидишь себе на полу в спортивном зале с закрытыми глазами и пытаешься ни о чём не думать. Не знаю, как остальные, а я почти всегда заканчивала свой поиск сном, не раз учитель нье' Лауц будил меня под смешки моих одноклассников.

Следуя всё тому же указу императора, комиссия из столицы раз в несколько месяцев проводила тест на определение способностей учащихся. Мы точно также сидели в зале, с закрытыми глазами, но держали в руках кусок руды, камня или дерева и пытались почувствовать, тянет ли нас куда — то. Я страшно боялась: вдруг меня потянуло бы искать фаридий или ещё какой-нибудь редкий металл. Кому я в нашей Каменке была бы нужна с таким даром? Был один поисковик в отряде, который мог искать голубой мрамор, его всё реже и реже стали брать в поисковые рейды. Говорят, ни разу никакого мрамора не нашли. А если бы нашли? Как его тащить? На старинных, ещё двумерных головидео из такого мрамора целые бальные залы выкладывали.

Ещё указ императора предписывал при выявлении способных к поиску детей брать их в рейды, чтобы развивать дар. Надлежало также выделять им и жалованье за их труд.

Только двое моих одноклассников к десяти годам обнаружили способности к поиску, их иногда брали с собой в рейды. После этого они взахлёб рассказывали про свои приключения, часто, мне кажется, выдуманные. Из года в год проверяя способности вместе с остальными, я отчаивалась всё больше и больше. Без способности, пусть хоть самой невостребованной, в школу Навигаторов меня бы не приняли. Таковы правила.

Все изменилось, когда мне исполнилось тринадцать и пришли первые женские дни. Мне казалось, у меня болит всё, а тут как раз подоспел очередной сеанс проверки способностей. Как обычно, я уселась на пол, предварительно схватив какой — то камень, из тех, какие ещё не пробовала, покрутила его перед собой, как предписывала методика поиска, ощупала все выемки и шероховатости, закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на нём. Боль внизу живота не давала мне думать о чём-то кроме неё, отвлекала от других мыслей. Я с закрытыми глазами перебирала пальцами кусок руды, эти движения, казалось, уменьшали болевые ощущения. Я настолько погрузилась в это состояние, что не заметила, как начала лениво думать о том, что там, за стеной, имеется хранилище всяких образцов пород, камней, дерева и космос знает, чего ещё, и что в левом среднем ящике стенного шкафа лежат ещё тридцать два таких же камня, как у меня в руке. Едва эта неторопливая мысль проскользнула у меня в голове, сердце сделало кульбит и застучало быстро-быстро. Я торопливо встала и подошла к учителю нье' Лауц.

— В кладовой образцов, в шкафу, есть ещё тридцать два таких же камня, — сказала я и протянула ему тот, который держала в руке.

Преподаватель сверился со своими записями и хмыкнул:

— Магнетит. Неплохо, неплохо, — хмыкнул учитель, сверившись со своими записями, а затем добавил: —