устоявшимся представлениям, то делал это намеренно. Мой аргумент был и остается таковым, что решение вести гомосексуальное существование неизбежно подразумевает некоторую степень осознания того, что влечения и поступки в таком случае не соответствуют норме. Любое выражение этого влечения является «диссидентствующим» по отношению к гетеросексуальной (и гендерно-бинарной) норме, и если кому-то нужны доказательства этого, их можно найти в усилиях, прилагаемых квир-субъектом, чтобы скрыть или замаскировать свои мысли, слова и поступки. Также можно найти эти доказательства в словах самих квир-людей, что продемонстрировало, например, замечательное исследование Ирины Ролдугиной[3]. Я понимаю, что эта книга не исследовала субъективность «сексуально-гендерного диссидента» достаточно глубоко, чтобы полностью поддержать этот аргумент. Однако недавние работы молодых ученых, которые я упоминаю ниже, дают эту поддержку, и, как я чувствую, снимают подозрение с моего дружественного прочтения жизней российских сексуальных и гендерных диссидентов прошлого.

Другие понятия, использованные в англоязычном оригинале моей книги, вышли из научной моды, но они сохранены здесь, чтобы проиллюстрировать мои мысли в том виде, в котором они развивались и звучали в конце 1990-х. Термины, относящиеся к транс-идентичностям, сегодня очень спорны, они постоянно развиваются. В этой книге я использовал такие понятия, как «женщина с (мужским) пассом», для обозначения людей, которых при рождении назвали женщинами, но которые представляли себя в обществе в мужских гендерных ролях. Сегодня мы можем назвать их трансгендерными мужчинами[4]. Сегодняшним транс-информированным историкам не стоит просто принимать мои интерпретации, сделанные четверть века назад: им следует еще раз взглянуть на те источники, которые я цитировал при обсуждении таких смен гендера (в основном во второй и шестой главах), и решить для себя, как они хотят интерпретировать гендерные идентификации этих исторических субъектов. Исследования истории трансгендерных идентичностей в России и Советском Союзе еще только начинают писаться.

Во введении к первому изданию книги я написал, что «серьезные ученые, занимавшиеся восточноевропейскими исследованиями, уделяли мало внимания сексуальности». К счастью, это уже не так, и сейчас наблюдается живой интерес ученых к советской и российской ЛГБТК-истории. Молодые исследователи прокладывают новые пути, и многие из них – россияне и граждане республик бывшего Советского Союза. Как это ни парадоксально, циничные кампании государственной гомофобии и бесплодные попытки заставить замолчать ЛГБТК-голоса побудили их заняться этой темой.

Среди этого нового поколения – моя студентка Ирина Ролдугина, чье исследование раннесоветских гомосексуальных субъективностей и яростной сталинской атаки на квир-сообщества является предметом ее докторской диссертации[5]. Рустам Александр исследовал позднесоветские правовые и медицинские подходы к гомосексуальности в своей недавней исследовательской монографии[6]. Галина Зеленина изучает национальную и классовую идентификации, которых придерживались советские интеллектуалы, связанные с однополой любовью[7]. Основанное на многочисленных интервью исследование лесбиянок позднесоветского и постсоветского периодов, проведенное Франческой Стеллой, уже стало классическим трудом[8]. Артюр Клеш провел десятки интервью с пожилыми геями и лесбиянками в России и Грузии и обрисовал, как гендер и класс пересекаются с национальной идентификацией в советских квир-идентичностях[9]. Шорена Габуния проследила географию квир-круизинга[10] в Тбилиси[11]. В то время как всеобъемлющие истории ЛГБТК-Украины пока что только начинают намечаться, есть отличные исследования о гомосексуальном поэте и ученом Агафангеле Крымском[12]. Для Беларуси фундаментальным текстом является краткая монография Владимира Володина[13]. Феруза Арипова в настоящее время изучает уголовное преследование мужчин-гомосексуалов в Советской Латвии и других странах Советского Союза[14]. Латвийские ЛГБТК-субъективности и опыт были тщательно исследованы Инетой Липшей и Ритой Рудушей[15]. Работу о квир-идентичностях в прошлом и настоящем в Кыргызстане опубликовали Георгий Мамедов, Нина Багдасарова и Сыйнат Султаналиева[16]. Жанар Секербаева исследовала историю гендерной девиантности в Казахстане[17]. Еще больше работ историков и активистов, чем можно здесь упомянуть, было представлено на конференциях по гомосексуальности и гендерным вариациям в СССР, а также на музейных выставках и в художественных проектах[18].

В истории лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендерных и квир-людей Российской империи и Советского Союза еще многое предстоит открыть и изучить. Мне выпала честь быть одним из пионеров в этой области, и я рад, что молодые поколения историков развивают эту увлекательную область исследований. Я надеюсь, что это новое издание моей первой книги и дальше будет вдохновлять на исследование квир-прошлого.

Дэн ХилиОксфорд, Англияавгуст 2021

Предисловие

В мире многое изменилось с тех пор, как активисты и ученые, трудившиеся вне академических стен, заложили основы историографии лесбиянок и геев. Тем не менее, работая над данным проектом, я неоднократно наблюдал, как много талантливейших историков, изучающих сексуальности, продолжают усердно трудиться без поддержки академических учреждений. Я в большом долгу перед ними, ведь без их изысканий было бы намного сложнее увидеть границы и потенциал нашей дисциплины.

К данному проекту мне посчастливилось приступить на исходе холодной войны, который совпал с началом признания области науки, получившей название лесбийских и гей-исследований. Это позволило, с одной стороны, заниматься изучением истории однополой любви в России, а с другой – получить финансирование на подобный проект. Я выражаю признательность провинции Онтарио за диссертационную стипендию Онтарио и стипендию королевы Елизаветы II, а также Совету по социальным и гуманитарным исследованиям Канады (Social Sciences and Humanities Research Council of Canada), которые поддержали мою работу над докторской диссертацией, за докторскую стипендию. Фонд «Велком Траст» (Wellcome Trust) предоставил постдокторский грант № 054869, который дал мне возможность превратить диссертацию в книгу. Проект исследований и архивов эры сталинизма (Stalin Era Research and Archives Project, SERAP) также оказал финансовую помощь, оплатив дорожные расходы и предоставив финансирование для моей позиции младшего научного сотрудника. Институциональной базой проекта SERAP является Центр российских и восточноевропейских исследований Университета Торонто. Этот центр и кафедра истории Университета Торонто были прекрасным домом для моего необычного проекта. Большую поддержку я также получил на данной кафедре от рабочей группы по лесбийской и гей-истории (Lesbian and Gay Нistory Discussion Group). На завершающем этапе работы над книгой меня всячески подбадривали коллеги из шотландских университетов Данди и Глазго. Я шлю привет моим шотландским друзьям, которые не переставали демонстрировать, что Брайан Саутер и кардинал Уиннинг ничего не знают о шотландской душе.

В связи с тем, что избранная мной тема ранее никем не исследовалась, я многим обязан людям, которые своими подсказками расширили круг моих источников и поделились своим знанием. Прежде всего, я благодарю россиян всех сексуальных ориентаций, которые великодушно снабжали иностранца редкими статьями, книгами, архивными документами и иной информацией по отнюдь не академическому предмету – «гомосексуализму». Я бы хотел упомянуть Елену Черных, Машу Гессен, Михаила Аникеева, Наталью Исмаилову, Сергея Ивашкина, Олега Хлевнюка, Алексея Килина, Игоря Кона, Дмитрия Кузнецова, Владимира Шахиджаняна,