— Итак, Рэй. С обвинением согласен?

— Не согласен, — подготовившись, объявил тот.

— Тогда изволь рассказать, как было дело, — тоже готовый к возражениям, ответил судья и, напрягши скулы, мотнул головой горе-помощнику: всё записывай, ленивая душонка!

* * *

Тремя днями ранее

Он только сделал шаг. Обернулся — а таинственной Башни за плечами уже не было. Прохладная ночь нежно коснулась лица.

Ни пения птиц, ни стрекота сверчков. Хотя лес еще не был укрыт снегами, стылый воздух чужого мира сообщал, что первые заморозки давно прошли.

Рэй отряхнул кафтан, утепленный мягким подшерстком, нахлобучил шапку с меховым отворотом и цокнул роговыми каблуками остроносых сапог — молодец молодцом! Одежды, подаренные в Правой Башне, были удобны и советовали погоде. Зеленую тетрадь, которой пока не было приложения, он устроил во внутренний карман.

«Герой», — повторил он странное слово. Случившееся совершенно не укладывалось в голове, потому покамест он отодвинул Правую Башню на задворки сознания. О ней и правда чуть позже. Он вдохнул влажный, неживой воздух, наполненный запахами земли, хвои, угасшей травы и выпустил облачко пара.

Неисчислимые искорки теснились на небосводе, отделяя бездну разительно черного неба от сплетения угольно-черных ветвей. По небесной сфере тянулся едва уловимый глазу, кисельный хвост туманности. Было ясно и холодно.

«И чего на меня меланхолия напала, когда я на этот контракт соглашался? Ладно бы что хорошее предлагали». И всё же приятное волнение играло в душе. Быть может, именно такого толчка ему не хватало, чтобы начать жить по-настоящему?

Теплый кафтан изящного кроя сидел удобно, даже внушительно. Пусть утренний воздух веял прохладой подступающей зимы, а земля хрустела утренним заморозком, путнику было очень комфортно. В таком наряде за бродягу его не примут, наоборот, сразу видно, что человек непростой. Даже деньга вроде бы есть. «Знать бы, сколько это Светлобай мне отсыпал. Не больно-то тяжелый кошелек». Он заметил просвет меж деревьями, и вскоре ступил на узкую песчаную дорогу с колеей и редкими следами подков.

Ночь таяла быстро. Звезды потухли, мрак отступил, оставив на деревьях голубоватую дымку. Спустя немногое время, тёмно-синий восточный горизонт принялся теплеть восходом.

Не успел герой утомиться дорогой, как впереди нарисовались два силуэта. Солнце еще не выбралось из-за горизонта, но небо оставалось ясным, так что видно было далеко. Смешанный лесок тут обрывался непахаными полями. Двое стояли подле серого межевого валуна у лесной кромки.

Пара беседовала напряженно: один взволнованно жестикулировал, будто слезно оправдывался, другой — статный муж при копье и щите — стоял непримиримо. Они заметили приближающегося, но интереса к его персоне не выказали. Рэй не без волнения обдумывал, как и о чём расспросить первых встретившихся людей. Ведь его, героя, наверное, очень ждали!

Но стоило подойти вблизь, как разговор меж теми оборвался глухим ударом! Щуплый, стриженный под ежика паренек кулем отлетел на землю. О-хо, вот тебе и разговор. Второй — весь серый, не человек, а слиток булата. По виду солдат: серый ватный воротник выглядывает из-под кольчуги, спадающей до середины бедра, на поясе головой вверх закреплен кистень, на груди кинжал без ножен на ремне, а в руках вытянутый щит и копье с ромбическим острием. Тёмно-серые, чуть вьющиеся волосы соли с перцем, короткая борода в тот же цвет, суровые, будто в камне точеные морщины, взгляд острый, если в нём и была когда-то жалость, годы вытравили ее без следа.

Ясно, что против серого солдата у парня не было и шанса. Однако мальчишка быстро оправился от удара, стер юшку из-под носа, кувыркнулся назад, вскочив на ноги, и, на свою беду, выхватил с пояса короткий, почти игрушечный меч. Даже Рэй понял, что это он зря. Воин усмехнулся над намерением мальчишки защищаться, а вместе с тем уверился в своем праве применять оружие, которого при нём был целый арсенал. Не думая сдерживаться, солдат совершил выпад копьем, которое со свистом блеснуло возле шеи несчастного! И вот тут Рэю стало не по себе: он ведь его и правда убьет!

Явившийся герой, не снабженный в Башне даже оружием, не то что геройскими способностями, встал примороженный. Внутри буря: сердце стучало, обжигая грудь адреналином, но руки-ноги словно в лед заковало. Двое дрались насмерть. Вернее, насмерть дрался только паренек. А Рэй всё еще был «со стороны», не готов был воспринимать себя частью этого мира.

Паренек бросил короткий взгляд на прибывшего и замахал рукой:

— Он меня грабит! Не стой же, зови на помощь! — задыхаясь, крикнул юнец. Он без толку махал кортиком и пытаясь не подпускать солдата, которого эти потуги лишь забавляли.

Растерявшись, герой набрал воздуха, но, оглядев пустую тропинку, что проходила из леса через поля, понял, что звать кого-то бесполезно.

Честность, достоинство, верность ремеслу — три добродетели, озвученные Светлобаем, в один голос требовали вмешаться в этот неравный бой. Но что он мог бы сделать против отъявленного, вооруженного преступника, который даже сейчас, обретя свидетеля своего страшного деяния, и не подумал остановиться? Впрочем, по короткому и колючему взгляду, который метнул серый солдат, Рэй понял, что свидетелей-то тут, пожалуй, не оставят.

Солдат сделал еще один выпад, который с режущим слух лязгом был отражен коротким мечом. А кое-что паренек умеет. Но копейщик совершил заступ, глухо вмазав щитом по лицу парня, тот оступился, и копье броском гадюки цапнуло за живот, окропив короткую куртку.

Парень отпрянул, лицо стянуло от боли, ноги не удержали, и через секунду он оказался на земле. Воин крутанул копьем, со свистом стряхнув яркую кровь с серебряного острия, склонился и снял кошель с пояса раненого.

Невыносимо было на это смотреть! В этом мире вот так? Многим ли лучше был родной мир героя? О, как тонок налет цивилизации на человеческое душе! Рэй сжал кулаки, но от волнения и страха они полностью потеряли чувствительность. Он наблюдал эту невероятную, вопиющую картину неспособный ни вмешаться, ни убежать. Копейщик же поглядел на горе-свидетеля и зашагал в его сторону.

Когда солдат приблизился, сердце героя пропустило удар. Однако злодей более не удостоил никчемного героя и взглядом. Поигрывая полученным кошельком, он развалистой походкой отправился по дороге, уводящей обратно в лес.

Только к секунде, когда меж ними набралось под тридцать шагов, Рэй распрямил легкие. Подбежал к раненому. Этот лежал, привалившись на валун. Коротко стриженый паренек поднял усталый взгляд.

— Ты же, — часто дышал он, прижимая ранение на боку, — ты же герой?!

— Я…

Рэй прилип взглядом к ширящемуся бурому пятну. Признаваться в этом громком титуле было стыдно и нелепо.

— Вижу, что из них, — облегченно выдохнул парень. — Ведь я именно