поднимаешь голову, перестав считать следы, ты видишь вокруг мир, и ОН. гораздо шире, чем ты его видишь, и дверей в нем гораздо больше.

Моя жизнь не померкла, когда ты пришел из дали… за стенкой свободы средь вихря бумажной хандры.

Как черный мой ангел явился и пала рука, что сердце так долго скрывала, зажавши уста.

Свободой парила в безоблачной стае небес

ты выпустил стрелы, и сердце забилось навек.

Ни ангел, ни демон – пустой, ошалевший от бурь, нашел ты во мне тот приют, что искал ты порой. И выронил стрелы, забыв все печали и боль, забылся ты в трелях от голоса, лика – ты мой. И верою, правдой свой взгляд устремил на меня.

Богинею стала теперь для тебя навсегда.

Запутал ты сети, что в море пускал ты порой. Устало и хладно бредешь ты в порыве ночном.

Ты сердце свое мне в ладони с надеждой вложил. Теперь твое сердце в моем оказалось. Кипит устало душа, в полудреме смотря в небеса.

Ты видишь меня во всем, где стремятся глаза. Ты отдал мне душу, теперь та душа у меня.

И также на сердце моем все ж тревожна душа. Владею тобой, но не буду твоей никогда.

…моя жизнь – это тысяча мелких неосознанных шагов, впоследствии оказавшихся просто учебой, предмет которой прост – осознание себя, ощущение безопасности мира и своей защищенности, своей цельности и ценности, способность действовать и управлять своей жизнью. Да, именно учебой в самой сложной школе по имени жизнь! Смогла ли я преодолеть себя и обуздать ту лошадь, что звалась моим счастьем, – об этом моя история… Путешествуя из Йоханнесбурга в Кейптаун в зимнее время, я вспомнила ее. Долгими ночами я отгоняла ее, но вот, видимо, пришло время, и я готова поделиться ею с вами.

Через царство теней…

Сквозь белеющий пепел волос

человек без копья отыскал эту книгу у роз…

Там вдали от людских, и печальных, и горестных глаз, в тишине на скамье он листы эти слезно читал.

В глубине у него зародилось предчувствие сна,

в нем он жил на земле, словно в рай по тропинке идя. Там, где грезы любви стали явью пылающим днем…

В зачарованном месте, в ландшафте фиалок и роз, в желтизне утопающих в прутьях листов,

в переливах и трели лазурно – зеленых синиц, родилась орхидея невиданных прежде цветов.

Это произошло много лет назад в одном европейском городке на берегу извилистой реки, затененной узкими домами из грубого камня и прежней величественностью. Закончив университет с юридической практикой в международной компании, я решила расширить свои горизонты. Всю на тот момент короткую жизнь меня гнало какое-то дикое чувство, когда невозможно дышать, когда кажется, что тесно, что жизнь гораздо шире, что есть желание быть дипломатом, послом доброй воли в Африке и помогать детям, которые очевидно были брошены и поглощены глобальными и такими далекими от них конфликтами. Я мечтала путешествовать, выступать, чтобы люди через мой голос слышали, как бьется сердце, когда оно болит, и как важно сделать хоть маленький, но каждому шаг… Меня пленили эти дали, но жизнь выводила все на новые пути… нужды – так надо, так лучше, так ближе… Я терялась с каждым днем. И именно это понимание вело меня стучаться в новые двери и отворять там, где не ждали, и после – закрывать, понимая, что и я не ждала, что дверь оказалась не моей! …Если бы можно было изменить ход мыслей и начать снова… нет, я бы не хотела этого делать! Прошлое – это фундамент, мой характер, я сама. Сложное, но неповторимое. Помните, что написал Эйзенхауэр для описания своего детства: “Мы были бедны, но красота этого заключалась в том, что мы не знали этого…”

Секунды пересекают прошлые столетия, но мы не в силах прикоснуться к ним. Лишь только совершить благодарение, лишь только заглянуть в страницы суть. И старость поседевши сладко шепчет,

кто ангел твой, кто демон… Жди, постой…

Но ты не жди, сожги вновь эти сети и вырви сердце из породы злой.

То было время… прошлое – ты помни, туманная забытая печаль.

То было время – отчаянной походкой прошло оно. Забудь ты навсегда.

Я прислонилась спиной к сосне и почувствовала, как энергия наполнила меня. Это была энергия дома, крепости, фундамента… Как хорошо, чтобы это был мой мужчина… прислонившись спиной к которому чувствуешь себя защищенной, спокойной… Будто я вернулась домой, и гармония заполнила каждую клетку…

Глава 2

В одном из особняков, что довольно часто встречаются в нашем городе, обрамленном желтым и изредка белым фасадом, каждый вечер собиралась усталая от прозаичных будней светская публика, чтобы поделиться последними новостями, обсудить нового знакомого и согреть себя бокалом молодого коньяка. В этом обществе всегда можно было увидеть древнего философа, потомка дворянского рода, скучающего по прошлой жизни, творческую интеллигенцию, в обязательном обиходе которой обсуждение последней театральной постановки, и молодых ораторов, непринужденно отвергающих все, что создавалось в прошлом… Но среди всей этой публики обязательно были наблюдатели – те, кто умело жонглировали словами, сохраняя чистую, неподдельную душу и холодный взгляд на многие вещи… По воле случае в этом особняке оказалась я, и после долгих лет с багажом знаний я отправилась в путь, ища свою правду.

Так вот, в один из таких вечеров я разговорилась с давнишним приятелем моей пожилой наставницы. Разговор имел роковые последствия, но об этом позже…

Не так давно ее не стало, и эти строчки родились сами собой…

Я закрыла глаза и вспомнила лето. На веранде густой мы сидели с тобой.

Сигарета в руках. Легкий дым и забвение. Слезы боль выдают из глубины седой.

Не хватает… Так поздно теперь понимаю! Не хватает тех дней у причала с тобой.

Не хватает уроков о жизни и дружбе, не хватает тебя в этом доме пустом… Та эпоха, что тень о тебе сохранила,

те сердца, что страдают теперь без тебя,

словно жизнь пронеслась, лишь глаза я закрыла. Словно сцену сменяли одну за другой.

Я не верю! Не верю… Как долог и краток этот мир, что принял нас на время, и ты, затворив дверь, спеша, ключи не оставив… мы как дети по сумеркам бродим спустя.

Ты судьбу изменила мою, познакомив

с тем, кто дорог, желанен, но раньше ушел… Ты ушла вслед за ним. Элегантно и строго. Фотографию сердце печально хранит.*

* Н. А. Товстоноговой