пятьдесят втором. Старший в лётчики пошёл, вертолётчик он. Недавно заезжал, говорит, к Чернобылю летает, грузы туда завозит, людей. И оттуда. Опасно это, наверно? Я спросил его, а он так рукой махнул, ладно, говорит, живы будем — не помрём… А там уж, говорит, и народу-то нету никого, все вакуировались (так и произнёс). Только ликвидаторы. Их обслуживает. А младший по другим дорогам, геодезист-строитель он у нас. Думали его в Москву на учёбу отправить, а он не поехал, говорит, в Свердловский горный пойду. Оказалось, зазноба у него там была. Хорошая сноха получилась. Тоже мотает его жизнь, туда-сюда. Их мотает… вместе… она, ведь, за ним и ездит всё время. Они с этими разъездами и за дочкой своей не управляются, у нас с Марусей живёт, в школу тут ходит. Я, получается, поздновато женился, в двадцать семь лет. Две войны прошёл.

Капитан. Это какие же две?

Иван Дмитриевич. Дак как же? Финскую, в тридцать девятом, и с немцами. Меня в тридцать восьмом призвали, осенью, а через год и на Финском фронте оказался. Брал эту линию, не выговоришь, какую, как манка, на слух-то.

Капитан. Маннергейма?

Иван Дмитриевич. Во, точно, её! Только месяц в отпуску и пробыл после финской, а тут и новая, с немцами. До сентября сорок пятого воевал. Но с мая-то не воевал, это на Дальнем была война, а я в Берлине, в оккупированных войсках.

Капитан. В оккупационных войсках…

Иван Дмитриевич. Ну, да, я и говорю, в них самых. Медали есть, «За боевые заслуги» и «За Отвагу», потом и «За взятие Берлина», да ещё вот этот орден, будь он неладен.

Капитан. Ну, зачем же вы так, Иван Дмитриевич? Ведь за заслуги же дали, не просто так.

Иван Дмитриевич. Конечно, не за так. Это я будь неладен, перепил с радости и от воспоминаний. У нас же здесь и мой однополчанин, Крючков Никита, мы с ним с сорок третьего, после моего ранения, вместе в одном полку служили. До конца войны. Мы обои в ремонтном батальоне были. Там я к слесарному делу и пристрастился. Так вместе и мобилизовались (так и произнёс) домой, я его уговорил сюда переехать, дома-то его и семьи уж давно не было, все погибли. Он же со Смоленщины. А он и сейчас на заводе работает, только по электрической части. Тоже и женился, трёх девок родили.

Капитан. Ну что же, Иван Дмитриевич, спасибо за информацию. Очень нам помогли. Хотите, домой, а хотите, продолжайте свои дела, рыбачьте. Если на рыбалку, я прикажу вас туда доставить.

Иван Дмитриевич. Что вы, товарищ капитан, какая рыбалка. Уже все зорьки прошли. Да и не до зорек совсем. Я уж домой, своим ходом. Скоро автобус должен быть. Пошёл, только вот вещички свои заберу. До свидания!

Капитан. Спасибо! Всего хорошего. На следующей рыбалке — ни пуха, ни пера. И без такого!

Иван Дмитриевич. Да уж не дай Господь такую рыбку! Тут уж можно сказать — к чёрту!

Затемнение.

Действие 1. Сцена 2.

На совещании присутствует весь личный состав группы. Все в милицейской форме: капитан, Фёдор, Тамара и Виктор. Тамара и Виктор сидят рядом.

Капитан. Что у нас на сегодняшний момент? Во-первых, убита женщина, примерно тридцати лет, ударом камня в область виска. Камень мы нашли, метрах в пятнадцати от трупа. Никаких вещей при ней не обнаружено. Я имею в виду, вещей, — это… ну, как обычно — сумочки или пакета или ещё чего. То есть — неизвестная. Вы все ознакомились с убитой, осмотрели одежду. У кого какие мнения на этот счёт? Слушаю…

Тамара подаёт знак.

Тамара. Можно мне?

Капитан. Да, пожалуйста…

Тамара. К сожалению, я не была на месте преступления.

Капитан (извинительным тоном). Да, не стали мы тебя дёргать, уж больно рано было. Я тоже не был, не получилось. Вот только что, перед вами, беседовал с этим рыбаком, который труп обнаружил, Иван Дмитриевич его зовут.

Тамара. Спасибо, конечно…, только в следующий раз, уж… Я вот на что обратила внимание, товарищ капитан, одета она, можно сказать, нарядно, юбка почти модная, кофточка из хороших. А вот на ногах какой-то диссонанс.

Виктор. В чём же он? Я как-то не заметил чего-то особого, туфли как туфли, многие в таких ходят.

Тамара. Они какие-то форменные, на взгляд. И ещё, блузка тоже не из стандартных, в которых все … (посмотрела на Виктора) …ходят. Уж она-то больше даже похожа на форменную, чем туфли.

Виктор (глядя в стол). А чья может быть такая форма?

Фёдор. Это может быть, например, почтового работника, проводника, работника банка, магазина, какого-нибудь служащего.

Капитан. Ну, на почте или в банке я как-то не замечал, чтобы в особой форме ходили. Может, где в столицах, да и то — вряд ли. Больше можно думать про проводников, железнодорожников. Там всегда форма, но версия вполне обоснованная. Про туфли и блузку согласен. Но всё равно надо будет по всем похожим направлениям сделать запросы о пропаже людей. Фотографии убитой разослать для опознания. И не только убитой, но и её верхней одежды. Может быть, кому юбка её вспомнится, если она почти модная. Фёдор и Тамара займитесь подготовкой фотографий и запросами в организации. В первую очередь — в железнодорожную, на нашу ветку. А Виктору я поручаю параллельно заняться нашим рыбаком, его проверить, на всякий случай. И надо бы всё это делать как можно оперативнее. Наш главный-то на совещании в горкоме уже отчитался, что наш отдел, мол, полностью перестроился в работе. Так вот! Перестроился… Поэтому не будем его подводить.

Виктор. По России бродит тройка. Тра-та-та-та, Тратата!.. Вот, оказывается, мы и перестроились!

Капитан. Не надо ехидничать. Политика такая. И ничего особого в этом я не вижу.

Виктор. Это как в стишке в стиле Высоцкого (читает, не обращая внимание на то, что Тамара его легонько толкнула в бок).

Старики ушли под Стену,

Молодой пришёл на смену:

Мира пир и духа пир во всей красе,

Чтобы лучше жизнь устроить,

Надо много перестроить

В голове, а главное — в консенсусе.

Все немного оживились, посмотрели на капитана.

Капитан. Ладно, хватит отвлекаться на ерунду. У нас и так дел много, поважнее всего этого!

Виктор. А что у него проверять, у рыбака-то?