По обе ее стороны высокие, сильные, набравшие полную зрелость стволы елей, берез — как раз тот случай, когда за деревьями не видно остального леса. Рейсовые автобусы к истоку не ходят. Топай своими ножками, ать-два, восемь туда и восемь обратно, если такой охотник.

Дочь одиноко сидела у палатки на прибрежном камне, словно Русалочка. С вечера она отказалась составить мне компанию в походе к истоку и проспала все утро в палатке. Позавтракав кашей с чаем, собрались и погрузили в лодку все походное имущество. Я усадил дочку на носовое сиденье, оттолкнулся веслом от берега и, сделав несколько пробных гребков, положил весло. Лодка какое-то время двигалась по инерции, плавно замедляя свой ход. Крупные капли, падающие с лопасти весла в воду — одна капля вдогонку за другой, уже слегка сдвинутой на озерной глади, — наглядно отмечали наше поползновение вперед. Потом я опять берусь за весло и постепенно втягиваюсь в греблю, в монотонную работу по перелопачиванию волжской водички. 

Остров Святой

К вечеру дошли до острова Зосимы и Савватия. Это имена старцев, основавших Соловецкий монастырь и канонизированных русской православной церковью. Пристав к берегу, мы углубились в лес в поисках древних развалин, отмеченных в нашем путеводителе.

В лесу на поляне увидели сначала большую брезентовую так называемую ротную палатку, увенчанную коричневым куполом из полиэтилена с крестом наверху. У берега импровизированный причал. Большая груда свежеотесанных бревен. Обеденный стол под навесом, уставленный кухонной утварью. Неподалеку еще одна палатка, откуда доносился монотонный голос молящегося человека.

Внезапно полог откинулся, и из палатки вышел парень во всем черном — черные брюки, черная рубашка «сафари» и грубые черные башмаки. Коротко стриженный, с короткой бородкой, скорее даже с общей небритостью лица. Взглянул на нас каким-то стеклянным, растерянным взглядом и вдруг приветливо улыбнулся. Зовут Никита. Живет на острове один, сторожит стройматериалы. Община верующих под водительством приходского священника занята восстановлением здесь старинной обители. Прежде на острове стоял Новосоловецкий монастырь, основанный в 1701 году по указу Петра I. Небольшая кучка кирпичной крошки — вот все, что осталось от взорванного в 30-е годы монастыря.

Никита провел нас по острову, показал недавно найденный колодец трехсотлетней давности с древним деревянным срубом. Когда они отрыли колодец и расчистили его, буквально на следующее утро он заполнился чистой и вкусной водой. Сохранился ледник, сложенный из громадных неподъемных валунов. Недавно с помощью туристов (в этом месте своего рассказа Никита загадочно улыбнулся) покрыли ледник крышей, навесили дверь — и получился сарай с погребом, в котором хранятся продукты и инструменты. Остров расположен посреди озера, поэтому к нему часто пристают туристы и рыбаки...

Вечером приплыл на моторной лодке Николай — бывший школьный учитель, москвич. Крепкий мужик под пятьдесят в полосатой тельняшке. Вместе с женой, тоже учительницей, уверовав в Бога, они оставили квартиру в Москве и уехали на Волгу спасать свои души. Живут на берегу в деревне Горки — снимают дом с усадьбой. Мы принесли свои супы и тушенку и вместе поужинали, закрепив совместной трапезой наше знакомство.

Никита рассказал удивительную историю своего обращения к Богу. После окончания тверского культпросветучилища он играл на гитаре и барабанах в рок-ансамбле под говорящим названием «Летальный исход» и сочинял для него песни «молодежно-агрессивного плана». Был обычным городским шалопаем. В мочках его ушей еще остались дырки от серег. Однажды Никита попал на просмотр нашумевшего фильма «Колокола ада», снятого христианской организацией и собравшего все ужасы современного арт-сатанизма в рок-музыке. Он был настолько потрясен увиденным, что полностью поменял свои взгляды, привычки, отказался от музыки и уехал из города. Пристал к мужскому монастырю в качестве послушника.

В Ниловой пустыни для молодых послушников установлен строжайший распорядок жизни, целью которого является проверка их на прочность, на чистоту и крепость намерений посвятить себя служению Богу. Многие не выдерживают и в первые же месяцы уходят из монастыря. Никита выдержал два года такой жизни, и не только выдержал, но и научился находить радость в суровой аскезе тела и духа. Здесь, на острове, он продолжает жить, как в монастыре, и не дает себе поблажки. Каждый день встает в 5.30 утра, живет по строгому распорядку, где много труда и молитвы. В скором будущем намеревается постричься в монахи. Или стать священником, получив приход.

Я не знал, как отнестись к рассказу об этом образцово-показательном преображении безбашенного барабанщика в набожного Робинзона, но, приглядевшись к Никите, поверил ему. Возможно, за его уходом в монастырь стояла какая-то личная драма, возможно, не обошлось без наркотиков, не стану утверждать того, чего не знаю. В общем, Никита нам нравился. Он сразу подружился с моей дочерью, как-то по-особому бережно, нежно брал ее за руку и без устали водил по острову, посвящая в его секреты. Остров немаленький — двенадцать га. Члены общины все не теряют надежды найти на нем мощи старцев, тайно перезахороненные монахами незадолго до разорения монастыря. Где-то здесь находится могила основателя монастыря — преподобного Ионы Новосоловецкого (старца Иоиля). Найти ее — вот задача.

На следующее утро мы увидели несущуюся по озеру лодку Николая, заполненную людьми. В носу ее стоял священник в рясе и, не отрываясь, смотрел на приближающийся остров. Он стоял как вкопанный, несмотря на волнение, ветер и летящие в лицо брызги, по-видимому, считая неприличествующим его сану садиться на скамью и малодушно защищаться от стихии плащом и капюшоном. В его позе чувствовалась такая непоколебимость, что мы сразу поняли: это и есть духовный владыка острова отец Валентин.

Из лодки на берег первым шагнул он — высокий, горбоносый, стремительный в движениях, с наперсным крестом на груди. Подал руку жене. За нею выбрались на берег трое сыновей-подростков. На нас, чужаков, остро взглянули черные глаза, негромкий, но веский голос монотонно интонировал обыкновенные слова, выражая внутреннюю убежденность в своем праве говорить и действовать так, а не иначе. Это очень важно — какой у человека голос, какой тембр, высота тона, по голосу можно, даже не видя человека, узнать о нем многое.

Отец Валентин с ходу углядел на берегу непорядок и мягко пожурил Никиту, намалевавшего на пологе своей монашеской палатки большой черный крест, за совершённую оплошность: косая нижняя перекладина на нем оказалась наклонена не в ту сторону.

В палаточном храме было по-домашнему уютно, тепло. На крылечке в ящиках цветут бархатки. Отец Валентин служил всенощную. На клиросе пела его жена Наталья, ей подпевали трое сыновей. На службе были мы