Что за оцепенение нашло на меня? Будто морок какой-то.

«Перед тобой обычный воспитанник, и относиться к нему надо соответственно».

Из гостиной можно было попасть в столовую. Раньше, когда здесь жила моя тетка, в этой комнате часто собирались гости. Но после ее отъезда многое изменилось, и теперь я была вынуждена обедать в одиночестве.

В столовой было три двери. Одна вела в гостиную, другая — на кухню, а третья — во внутренний сад.

Я направилась на кухню, где во всю орудовал мой молчаливый Вир — высокий слуга с массивным телосложением. Родом он был из самых северных земель. В детстве его взяли в плен, вырвав язык. После он бежал из плена, попал на войну, и вновь оказался в рабстве. У меня он появился три года назад. Это был подарок от тетки. До того у меня не было личных рабов, и она решила, что Вир станет для меня своего рода телохранителем.

После отъезда родственницы северянину пришлось взять на себя не только роль охранника, но и управляющего, и повара, и горничной. Я понимала, что он не успевает один поддерживать порядок в таком большом доме, но и помочь ничем не могла. На новых слуг денег не было.

Сейчас Вир старательно месил тесто на кухонном столе, расположенном по центру комнаты. Позади него в очаге булькало варево в чугунном котле — очередной суп из овощей, будь он не ладен. Организм давно требовал нормальной еды: мяса, рыбы, фруктов, сладостей. И хорошего вина, а не той кислятины, что продают по одному даларию за бочку. Но ничего, сейчас я покажу новенькому дом и схожу на рынок за продуктами. Как же вовремя появилась Эйстерия с этим заказом!

Увидев нас, Вир отвлекся от теста и бросил на новенького тяжелый взгляд, как бы говоря: «Только попробуй что-нибудь задумать — позвоночник выдерну и в узел свяжу!» Это было правильно, столь самоуверенного воспитанника лучше сразу припугнуть, чтобы он даже думать не думал проверять меня на прочность.

Я сказала вслух: «Дальше идет кладовая с продуктами, туда мы пока не пойдем». А про себя добавила: «Чтобы не пугать тебя пустыми полками».

Вместо кладовой повела темноволосого мужчину в коридор, в центре которого был просторный внутренний дворик. Посреди колон, под открытым небом росли кустарники и небольшие деревья, создавая приятную тень в жаркие солнечные дни. Возле них расположились кушетки, на которых так приятно было лежать, наслаждаясь теплым воздухом и вдыхая ароматы цветов. Пожалуй, только этот садик скрашивал все мои последние недели в доме. Здесь можно было погреться на солнышке и хоть ненадолго отвлечься от тягостных будней.

Весна в Савенийской империи была в самом разгаре, щедро окрашивая зелень яркими пестрыми красками. В саду во всю цвели гибискусы и азалии, разнося сладкий ветерок по комнатам. Солнце щедро поливало лучами ветви кустарников и узорчатую мозаику на полу, от которой по стенам разлетались яркие блики.

Мы прошли сквозь сад к противоположной стороне дома. Не заходя в комнаты, я показала, где находится моя спальня и спальня тетки, пустая и все еще ждущая возвращения владелицы. Мельком продемонстрировала просторный бассейн, после чего повела к помещению для прислуги.

Мне все больше и больше не нравилось поведение раба. Обычно осмотр дома сопровождался восхищенными или завистливыми возгласами, расспросами. А этот брюнет вел себя так, будто для него столь роскошная обстановка являлась совершенно привычной. Его даже не удивил мой комментарий о том, что в бассейне можно как купаться в прохладной воде, чтобы освежиться в жаркий летний день, так и подогревать ее для вечерних омовений.

Кого привела госпожа Эйстерия? Где она нашла такого необычного раба?

Кроме того, я чувствовала себя неловко под внимательным взглядом карих глаз. Кажется, даже покраснела, точно юная девушка на первом свидании.

Обычно ко мне приходил хозяин рабовладельческого рынка Толстый Фог. Он приводил симпатичных юношей и девушек, чтобы за месяц я сделала из них послушных и хорошо воспитанных слуг, знающих этикет и умеющих вести себя подобающе. После этого рабы возвращались к Толстому Фогу, где продавались по более высокой цене, а я получала свою комиссию с продажи. В целом, неплохое ремесло. Не сказать, что мне хотелось бы заниматься им всю жизнь, но и жаловаться — только Далара гневить. Не самая худшая работа на свете. По крайней мере, когда она приносила деньги.

Кто-то попадал в рабство из-за своего бедственного положения. Другие были слишком ленивы и не желали учиться ремеслам. А некоторые мечтали о красивой и беззаботной жизни в особняках знати.

Реже ко мне приходили влиятельные особы, такие как госпожа Эйстерия. Обычно это случалось после неудачной покупки на рынке, когда смазливый раб оказывался дурно воспитан и строптив. Таких рабов отдавали мне на воспитание. С ними приходилось держаться строже, проводить более жесткие наказания и втолковывать о вредности норовистого характера.

Стать слугой у благородных господ — не самая худшая участь. Ведь существуют работы на рудниках и пашнях, в каменоломнях и лесных угодьях, по сравнению с которыми уборка покоев или подношение яств на пирах — ерунда. Мои подопечные должны быть благодарными, что попали в хорошие руки.

К тому же я никогда не скупилась на знания. Если раб был готов учиться, подсказывала, что любят господа, как их можно задобрить и заслужить благосклонность. А доброе отношение хозяина очень часто проявлялось в дорогих нарядах, украшениях, личных покоях и комфортной жизни.

Эйстерия отличалась от прочих клиентов. Она хотела видеть рядом с собой не просто послушного слугу или сладострастного любовника. Ей нравилось, когда раб каждой клеточкой тела ощущал себя ничтожеством. Терпел любые пытки и истязания, и при этом был готов ублажать хозяйку, несмотря на боль и унижения.

Не могу сказать, что была в восторге от подобного заказа, но Эйстерия обещала тройную оплату и внесла солидный залог. На весах было: «сломать» гордого раба или умереть с голоду. И я выбрала первый вариант.

И вот теперь загадка: как подойти к этому новенькому, от которого так и сквозило мужественностью?

Это вам не тощий паренек, готовый на что угодно, хоть на побои, лишь бы его кормили. И это не те рабы, что получают удовольствие от подобных игрищ.

— Откуда ты и чем занимался до того, как попал в рабство? — спросила я у собеседника.

— Из Арамерии, — коротко ответил темноволосый мужчина. — После учебы записался добровольцем в легион. Под Тарикией наш взвод разбили, меня схватили в плен, и так я оказался здесь.

Вот как… Раб не