напитать его на ближайший час — на большее меня сейчас не хватит самого. Теперь с нормальным освещением, но с еще большей усталостью, мог продолжить осмотр. И было ощущение, что дом-то заброшен как минимум несколько месяцев: скопленная пыль была тому свидетелем.

Для начала попытался отыскать записи или иные сведения про жившего здесь родственника, но на полках и в столе отыскались только книги. Но какие книги! Мои глаза полезли на лоб, когда рука вытащила потертый том некромикона — самого редкого экземпляра про некромантию. И одного из запрещенного для ознакомления даже для магов. Чтобы достать такой надо…даже не знаю, Черный Рынок прошерстить или задействовать криминальные элементы. За это не то, что тюрьма, за такое и казнить могли. Бррр. Надо будет спрятать куда-нибудь подальше, странно что еще на виду стоит в открытую.

Убрав книгу обратно и вытерев руку об дорожный плащ — который был не чище, — вытянул следующую, крякнув при прочтении. «Ритуалистика Сайхан». И за эту казнят, даже разбираться не будут: там такие жуткие и темные ритуалы, что можно уничтожить столицу с ее миллионными жителями всего за одну ночь. Мать моя, кем же был этот троюродный дядя?! Не надеясь уже на лучшее, наугад потянул корешок книги, ощущая долгожданное облегчение, когда мои глаза пробежались по знакомому, а главное безопасному названию. «Практическое зельеварение. Полное собрание». По такой книге, только упрощенному варианту, я учился в академии, а здесь были материалы, предназначенные для профессиональных зельеваров, расширенные формулы и продвинутые рецепты. Чистые листы в конце книги были предназначены под собственные записи, и они не были пустыми. Я, как жадный до знаний, уткнулся в немного кривой, но четкий почерк, увлекаясь чужими наметками.

Кем бы ни был дядя, но он явно был гениальным зельеваром!

Все тринадцать рецептов были сложными, не говоря про то, что некоторые ингредиенты достать в нашей стране не реально, но какие эффекты зато… Одно молодильное без побочных действий могло принести миллионы! А тут еще было и зелье с претензией на бессмертие! То, над чем бьются до сих пор самые светлые умы: даже молодильное, хоть и скидывало до несколько десятков лет, все равно не омоложавило изнутри, и семидесятилетний старик внутри был стариком, на сколько бы он ни выглядел внешне. И родственник не захотел делиться своими открытиями с остальными? Даже за деньги, власть и славу? Или тут было что-то еще, если смотреть по первым двум запрещенным книгам. Некроманты вот, тоже зельеварение изучают, но не в широких масштабах. Хм.

Данная книга явно станет моей самой любимой, поэтому ее я решил потом припрятать. Оставив остальное на завтра (шкаф насчитывал не менее пятидесяти книг в нем), окинул взглядом пыльненький диван, заваленный тряпками, бумагами и склянками. Сложив все аккуратно на пол, нашел тут же вполне сносный толстый плед, а вот подушки не оказалось. Совать под голову тряпки не рискнул: стащив сапоги, юркнул под плед, кладя под голову собственные руки. Зевнул, когда магический фонарь истратив заряд, погас, погружая комнату в темноту — окна, похоже, были занавешены. Стараясь не поддаваться нахлынувшей паники, заснул.

* * *

Меня разбудили крики и стучащие звуки по дереву. Только после того, как открыл глаза и принял горизонтальное положение, понял, что стучали в дверь и звали меня. Ибо господином зельеваром был тут только я.

— Да иду я, иду. — Вновь зевнул, нехотя выползая из-под уютного пледа, натягивая сапоги. — Даже поспать не дадут. Иду!

Крикнув невидимому гостю, дотопал до двери. За ней оказался веснушчатый мальчишка не больше тринадцати-пятнадцати лет, в потертой куртке, штанах и в пыльных ботинках, которые ему явно были велики. Худое лицо было достаточно живым, как и необычные светлые голубые глаза. Кудрявые каштановые волосы торчали в разные стороны — наверное, как и у меня самого. Щербатая улыбка не портила его образ, как и легкая картавость в голосе.

— Здравствуйте, господин зельевар! Дядь Михай сказал проводить вас к нему.

— А дядя Михай у нас…

— Староста.

Ага. Что-то такое можно было и подумать.

Не зная, чего ожидать от старосты, попросил пацана подождать меня за дверью, вернувшись в комнату. Мелькнула мысль спрятать книги, но ведь их до моего приезда не украли, значит никому не интересно жилище умершего. Глянув на себя в зеркале, вытащил из светлых блондинистых волос длинное совиное перо, пригладив торчащие волосы рукой, но особого эффекта не вышло. В разводах пыли отразилось худое лицо с мешками под синими глазами и прямым носом. Редкий цвет, считающийся еще и признаком неудач. Острые уши; за левым ухом мелкая родинка. Сам себя я считал обычным: среднего роста, худощав, с обычными чертами лица (если не считать «несчастливые» глаза). И обычного рода, не знать. В магии посредственен, но оно мне и не надо, главное, что по зельеварению у меня стояла высшая оценка. А остальное…да неважно.

Мой проводник, мальчишка по имени Ульях, оказался на редкость говорливым, и пока мы шли к старосте, узнал про жизнь в Топольках и ее жителях в подробностях. Так, трактирщик Олд разбавляет пиво водой, а вино соком; бабка Марфья ведьма (по мнению Ульяха), так как животные ее не любят, глаз нехороший и вообще она «карга вредная». Посоветовали мне держаться подальше и от дочерей местного кузнеца, который уже забил одного ухажера, но хоть не насмерть. Не выходить ночью за ворота, не ходить на болота — это я с удовольствием, и не воровать яблоки у Кривого Прохорова: при этих словах мальчишка машинально потер задницу. Мне не надо было отвечать на его монолог, только кивать в нужных местах, и когда мы почти вышли к дому старосты, удалось наконец вставить:

— Ты что-нибудь знаешь про умершего, в чьем доме я поселился?

Было видно, как тот резко дернулся от моих слов, но тут же слишком активно покачал головой.

— Нет! Он редко появлялся и ни с кем не разговаривал. Вы лучше у дядь Михая спросите, а мне пора! — И ужом проскользнул мимо меня обратно. Однозначно здесь было что-то нечистое. Попытаю счастье у старосты.

Надо сказать, дом старосты ничем не отличался от остальных, и с виду не говорил о важности его обитателя. Крепкий деревянный дом с черепичной крышей, с клумбами под окнами и с яблоней с боку — вот и все различия. Михай как раз стоял с лейкой возле дерева и при виде меня вначале нахмурил брови, а потом махнул рукой, поливая яблоню. Я не стал его задерживать (да и меня дела ждали).

— Здравствуйте. Ульях