и снова сел к окну. Ехать оставалось еще полтора часа. Чтобы как-то занять себя, он стал вспоминать список состава экспедиции. На первом месте, понятно, был он сам, на втором — неизвестный пока и потому заранее неприятный заместитель, потом — Марк Абрамович Мелинг, геолог по призванию, прекрасно знавший и страстно любивший свою работу и могущий часами говорить о камнях. С Мелингом был и его вечный напарник, Ильяс Мансурович Корнев. Старые друзья, они вдвоем исходили половину Сибири. Несмотря на приличный возраст — каждому было уже под полтинник — оба были крепкими мужиками, на здоровье не жаловались и карьеру завершать не планировали. При их внутренней схожести, внешне они были почти противоположны друг другу. Мелинг — это был человек-гора. Крупный, коренастый, широкоплечий, неимоверно сильный физически с грубыми, словно рубленными чертами лица. Казалось, безвестный скульптор изваял его из гранита, не слишком заботясь о правильности линий. Корнев — среднего роста атлетически сложенный красавец. Аристократическая внешность, изящные манеры, густые волнистые некогда черные, как смоль, а ныне, как говорится, соль с перцем, волосы, не давали покоя противоположному полу. Многие прелестницы пробовали на нем свои чары, но все впустую. Схоронив несколько лет назад беспредельно обожаемую жену, он стал сторониться женщин и жил бобылем, отдавая все свое время работе и немногим друзьям.

Дальше — топограф, Григорий Петрович Мелентьев. С виду — серенький, невзрачный, ничем не выделяющийся человечек. Но Бородулин был с ним вместе не в одной экспедиции и знал, что мало кто может потягаться с Мелентьевым в тщательности и пунктуальности, когда дело касается работы. Если уж он брался за дело, то можно было не сомневаться — непременно доведет до конца и сделает все наилучшим образом.

Биолог, Аркадий Иванович Зимин, попал в экспедицию довольно случайно. Он давно теребил институтские верха просьбами о выходе «в поле» и неизменно получал отказ, мотивированный отсутствием средств. Но Зимин был в дружбе с Мелингом и, узнав от приятеля о намечавшемся выходе, развил бешеную деятельность, задолбал все доступное начальство и был в итоге «пристегнут» к экспедиции с двумя помощниками из числа студентов-старшекурсников. Формально он подчинялся Бородулину, но программа у него была своя. Андрей сперва был против. Биолог почему-то представлялся ему этаким хрупким субтильным старикашкой, требующим постоянной опеки. Ну и, по законам жанра, не от мира сего, в круглых очках-«велосипедах», с сачком в хилых руках и козлиной бородкой. Но Мелинг в приватном разговоре за Зимина поручился всем, что у него было, начиная с головы, и Бородулин, скрепя сердце, согласился на собеседование.

Встреча с первых секунд показала полное несоответствие фантазии и реальности: биолог оказался крепким широкоплечим человеком с круглым улыбчатым лицом, густой ярко-рыжей шевелюрой и щедрой россыпью веснушек на курносом носу. Андрей побеседовал с Зиминым, посмотрел послужной список, совершенные экспедиции и с легким сердцем дал свое согласие.

Дальше в списке шли «негры» — шестеро студентов, на плечи которых должна была лечь вся неквалифицированная работа. Трое — из горного университета, два будущих физика и один начинающий медик, который, помимо прочего, должен был выполнять в экспедиции роль фельдшера. С ним, между прочим, было больше всего напрягов. Обычно в поле с Андреем ходил его хороший приятель, прекрасный врач и компанейский человек. Но вот нынче он не пошел. Сослался на возраст, на здоровье, на еще кучу причин… Андрей вздохнул и прекратил уговоры. По опыту знал: если не лежит у человека душа идти в тайгу, то лучше силком не волочь, не то хлебнешь проблем по самые ноздри.

Правда, этот же врач порекомендовал ему своего интерна. Мол, и дело парень знает, и здоровьем не обижен, и количество тараканов в его голове не превышает среднестатистический уровень. Понятное дело, Бородулин прежде, чем утвердить кандидатуру, лично побеседовал с молодым, да навел о нем справки где только мог. Ему совсем не улыбалось брать с собой троечника-недоучку: в конце концов, от его добросовестности и квалификации будет зависеть здоровье, а то и жизнь людей. Но отзывы о парне были только хорошие, так что Андрей, поколебавшись, согласился. Да и времени на поиск другого врача уже не оставалось.

«Своих» студентов он и без того знал неплохо, посмотрел на них во время летней полевой практики. Физиков же привели по знакомству. Ребята были подтянутые, спортивные, с радиофака. Один из них оказался любителем-коротковолновиком, потащил с собой портативный трансивер, собрался из леса связываться со своими корешами, такими же ушибленными на всю голову фанатами радиосвязи. Другой — мастер спорта по стрельбе из лука. Лук тащит с собой, собирается тренироваться в свободное время. Если оно, конечно, будет, в чем у начальника экспедиции были большие сомнения. Замыкали список трое шестнадцатилетних пацанов, лично отобранных Бородулиным из членов геологического кружка при детдоме: Вовка, Ванька и Валерка. Критериями были возраст, знания и интерес. Надо сказать, конкуренция за место была очень даже серьезная. Всем, даже девчонкам, хотелось побывать в настоящей экспедиции в настоящей тайге. И Андрей был в своих протеже абсолютно уверен. Он вообще любил детей, но вовремя обзавестись своими как-то не получилось, а теперь подобные перспективы и вовсе уходили в область фантастики.

Мысли устремились в нежелательном направлении, и, чтобы отвлечься, Бородулин снова переключился на проплывающие за окном виды. А пейзаж за окном начал постепенно меняться. Тайга тянувшаяся почти вплотную к железнодорожной насыпи, отступила в стороны. Вдоль путей стали появляться будочки, домики, стога сена, дороги, переезды и прочие признаки присутствия человека. Потом потянулись пригороды, потом дома прилегающих к железке районов и вот, наконец, поезд прибыл на конечную станцию. Приехали.

Народ оживился, оперативно выкидал на перрон рюкзаки. Будучи сложенные вместе, они образовали вполне приличных размеров кучу. Андрей вышел на перрон, послал Меленьтьева пройтись по вагону на предмет забытых вещей и принялся оглядываться. Станция приятно удивила: она была чистенькая, опрятная, с небольшим одноэтажным зданием вокзала, сложенным из красного кирпича. Из-за этого здания вышел человек и направился к приехавшим. Бородулин сделал несколько шагов ему навстречу.

— Андрей Владимирович?

— Он самый. А вы…

— Михайленко Станислав Наумович. Ваш заместитель. — ответил подошедший, протянул руку для пожатия и тут же взял с места в карьер:

— Не будем терять времени, нас ждут. Все уже приготовлено. Тут рядом автобус, сейчас едем на аэродром, оттуда вертушкой в тайгу. Вертолет уже грузят. К нашему прибытию все до последней банки тушенки уже будет на борту.

— Я бы хотел проверить оборудование и снаряжение.

— Не беспокойтесь. Я лично проверил весь груз и могу заверить вас, что он полностью соответствует