— В пятницу? — спросила Лиз, отрывая самый хрустящий кусок лепешки.

Клер кивнула.

— Угу, на этой неделе. В 12.30. Норвич, отель «Флаг». Около вокзала.

Она посмотрела в тарелку Лиз.

— Ты будешь еще луковый бхаджи?

Лиз улыбнулась и взяла вилку.

— Да.

В пятницу утром Лиз стояла перед зеркалом и смотрела то на свое отражение, то на раскрытый журнал, который лежал на туалетном столике. Отчаянная попытка найти новый идеальный стиль, одновременно покормить мальчиков завтраком и в последнюю минуту в спешке отыскать все, что они забыли.

Уинстон наблюдал за происходящим, уютно устроившись под одеялом. Лиз потянула за лацканы свой любимый жакет. В журнале говорилось, что в моде плавные линии. Может, не надо было вынимать подплечники? В любом случае в этом пиджаке она похожа скорее на беженку, чем на сексуальную красотку. Ничего, сойдет, нужно всего лишь надеть большой шарф, что-нибудь струящееся, в богемном стиле. Лиз боролась с верхним ящиком туалетного столика, придавив рукой вещи, чтобы они не вывалились.

С шести утра в пятницу все шло по плану. С того момента, как звонок будильника вырвал Лиз из забытья, все шло как нельзя лучше: она рано встала, покормила кота, приняла душ, разбудила мальчиков, позавтракала в халате, чтобы не пролить на себя молоко и чай, не запачкаться джемом и шоколадными хлопьями. Потом усадила мальчиков смотреть мультики и волшебным образом преобразилась из гадкого утенка в… польскую беженку. Лиз критически осмотрела свое отражение в зеркале. Может, лучше надеть кардиган и плащ, или в таком наряде она будет похожа на домохозяйку?

Лиз опять принялась распутывать клубок шарфов, колготок, поясов, браслетов и бус, вываливающийся из верхнего ящика. Когда она работала на полной ставке в «Рекламном вестнике» и газете «Пост», то никогда так не нервничала. Каждый день брала интервью, щелкала их как орешки. Проблема в том, что это было сто лет назад.

Схватившись за знакомый хвост, Лиз потащила из клубка индонезийскую шаль. На пушистый кремовый ковер из ящика в разные стороны полетели сережки, бусинки и яркие перышки. Лиз почти вытянула шаль. Подберет весь этот хлам потом, когда дел будет поменьше.

Лиз встряхнула шаль и поднесла ее к носу: вроде не грязная и пахнет нормально. Мимо спальни проходил Джо с кроссовками в охапку. Вдруг он, оцепенев, остановился и в ужасе простонал:

— Ты же не собираешься надеть ЭТО? Это же мой костюм Бэтмена!

Лиз обернула плащ супергероя вокруг плеч и завязала свободным узлом.

— В таком случае он идеально мне подходит, — с улыбкой произнесла она, хватая блокнот и диктофон, который одолжила Клер. — Обещаю, я его не испорчу.

Джо хихикнул.

— У меня еще где-то была маска и эмблема летучей мыши — такая блестящая, хочешь, поищу?

Лиз скорчила гримасу, и Джо заулыбался еще шире.

— Вам с братом пора в школу. А я на электричку опаздываю.

Лиз смахнула с туалетного столика косметику, расческу, духи, чековую книжку и кошелек в большую деловую сумку на ремешке, которую хранила еще с тех пор, как мальчики ходили в подгузниках. Взглянула на часы: за двадцать минут она должна успеть отвести детей в школу и сесть на электричку до Эли. Потом, в электричке, можно будет расслабиться, на станции Эли пересесть в поезд до Норвича, потом на автобус до центра, на выставку Сандфи и бегом в отель «Флаг», брать интервью.

Если все пройдет по плану, она приедет в отель раньше назначенного времени, займет хороший столик, сядет, закажет кофе. Она еще раз мысленно пробежалась глазами по списку, убедилась, что все успевает, и побежала вниз по лестнице вместе с Джо.

— Сделаете пересадку в Эли, — сказал контролер, отрывая корешок от билета Лиз, как будто думал, что она забудет. Лиз чуть не опоздала на электричку и нашла свободное место у окна.

Достав из сумки пресс-релиз выставки Джека Сандфи, Лиз положила его рядом с каталогом и еще раз внимательно прочитала. В нем говорилось, что Сандфи — современный скульптор, человек со сложным характером, который ведет затворнический образ жизни и редко появляется в обществе. Это его первая крупная выставка за десять лет. Лиз улыбнулась. Может, хорошо, что она все-таки решила надеть кардиган и плащ, как у домохозяйки?

— Вы не подскажете, с какой платформы отправляются электрички на Норвич? — спросила Лиз, доехав до Эли. Низкая узкая платформа была до отказа забита людьми, томящимися в ожидании утренней электрички.

Мужчина в униформе шмыгнул носом и расправил плечи.

— Сегодня, — произнес он и сделал драматическую паузу, — вместо поезда на Норвич идет автобус.

— Автобус? Вы уверены?

Можно подумать, он сомневается! Можно подумать, он все выдумал!

Мужчина смерил ее уничтожающим взглядом. Лиз съежилась, ощутив смесь разочарования, негодования и вины. Покосившийся телеэкран, на котором обычно появлялось расписание поездов, погас, и на нем возникло кривое изображение логотипа железнодорожной компании.

— Автобус?

Он кивнул:

— Да.

Лиз посмотрела на часы.

— А во сколько уходит автобус?

— Ровно во столько же, во сколько и поезд, — через пять минут, с остановки перед вокзалом, — протянул он нараспев, с мягким восточным акцентом. — Голубой автобус. Сразу увидите. Там на лобовом стекле табличка картонная «Эли — Норвич». На этой неделе проблемы с электричками, пришлось пустить автобус. Водитель скоро уже наизусть дорогу выучит.

Что ж, может, не все еще потеряно.

— Когда автобус прибывает в Норвич?

— На час позже электрички.

Лиз поняла, что первый пункт ее плана лопнул. К единственной телефонной будке у вокзала тянулась длиннющая очередь. Часы над платформой неумолимо отсчитывали минуты до отправления автобуса. Ее план трещал по швам.

Лиз еще раз взглянула на часы, рассчитывая время. Если бы все шло по плану, ей как раз хватило бы времени, чтобы добраться до Норвича, пробежаться по выставке Сандфи, взять интервью, рвануть домой и забрать Джо и Тома из школы. Теперь она едва успевает к началу интервью, да и то если повезет. «Едва успевает, если повезет» — не лучший способ заново начать карьеру, погребенную под грудой домашних забот.

Поблагодарив служащего в униформе, Лиз вышла на улицу и принялась искать голубой автобус.

* * *

Тем временем в Норвиче в маленькой, залитой солнцем квартирке над магазином деликатесов на Кингсмед-Террас Ник Хастингс посмотрел в зеркало, висевшее над каминной полкой, и изобразил свою самую лучезарную улыбку. Серебряная рама местами облупилась, но все еще не утратила былой красоты. Через несколько секунд застывшая улыбка приобрела какой-то зловещий оттенок, а еще через полминуты Ник стал похож на сбежавшего маньяка-убийцу.