— Вот так, — она закрыла чемодан и посмотрела на меня, — держись, Лилечка. Если что, то можешь приехать в любой момент.

— Думаешь, он мне позволит? — Хмыкнула, поглядывая в окно, где наперекор моему настроению светило яркое солнце.

— Я заставлю. — Бабушка подошла ближе и тяжело вздохнула. — Провожу тебя. Не расстраивайся и позвони сразу, когда приедешь.

— Хорошо. — Кивнула, заставляя себя быть сильной и не расплакаться.

В этот момент раздался противный звонок в дверь. Мы обе шумно выдохнули.

Я взяла чемодан за ручку и направилась в коридор.

Что же…

Здравствуй, новая жизнь!

__________

— Что это вообще такое? — Светка скептически оглядывает блузку, которую я достала из чемодана и повесила в шкаф. — Лиль, это только в деревне носить. В коровник. — Она отбрасывает вещь на пол и кривится.

— Избавь меня от своего общества, сестричка. — Говорю спокойно, но внутри уже убила ее десять раз и кровожадно расчленила.

Подхожу и подбираю блузку, убирая обратно в шкаф. В это время Света гипнотизирует меня взглядом и фыркает, будто перед ней находится отброс общества. Привычное ее поведение рядом со мной. Особенно, когда мы наедине.

— Да, я прекрасно помню, что тебе по душе лишь детдомовские мальчишки. — Говорит с надменным выражением лица и подходит ближе, демонстративно рассматривая свои наманикюренные пальчики, от чего я не могу скрыть раздражения. — Надеюсь, к бабуле не повадились ходить, а то она тоже любит всех пожалеть. Котят этих блохастых вечно кормит. — Светка кривится, а я медленно выдыхаю, пытаясь успокоиться.

И как мне терпеть ее?!

— Лиль, а ты ни с кем из них не… — Начинает с гадким подтекстом сестричка, бросая спичку в бочку с порохом.

— Пошла вон! — Рыкаю на нее, сжимая руками свои потертые джинсы, на которые она тут же переводит взгляд. — И не заходи в мою комнату без острой необходимости, поняла?!

Знаю, что не нужно было срываться. Я все равно не останусь в выигрыше.

— Боже мой, сестричка! Да, успокойся ты. — Светка закатывает глаза, но все же медленно топает к двери. — Я же тебе добра желаю. Водишься с плохими мальчиками, у которых на уме невесть что.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я сказала, — цежу сквозь зубы, делая шаг к ней, — пошла вон! — Срываюсь на крик, шумно дыша.

Как же она меня достала!

С того момента, как я переступила порог этого дома, стало ясно, что общего языка с сестричкой мы никогда не найдем. Она меня ненавидела. Я пыталась поговорить и даже ходила с ней в одну компанию ради благой цели, но после нескольких жестких подстав перестала питать иллюзии по поводу наших возможных дружеских отношений.

— Это все дурное влияние твоих друзей. — Света кладет пальцы на ручку двери и открывает ее. — Если родился нищебродом, то и помрешь.

Щебечет уже из коридора, а я бросаю джинсы в уже закрывшуюся дверь.

Раньше бы расплакалась, но сейчас просто опускаюсь на пол около кровати и шумно дышу от злости. Нельзя надеяться на то, что между нами что-то изменится. Такого не произойдет даже, если небо рухнет на землю.

Некоторое время сижу и успокаиваюсь.

Чувствую, что нужна поддержка Лехи и Степыша. Без них вообще очень трудно.

Рука сама тянется к телефону, чтобы набрать друзьям и сорваться к ним из этого ада.

Алексей Богданов и Степан Вольный были моими друзьями, и это жутко бесило Светку. Она не понимала и не принимала подобного общения. Они, видите ли, не подходили нам по статусу. Без навороченной тачки и прочих благ, купленных за деньги богатеньких родителей.

А мне это нравилось.

Они были простыми и душевными парнями, которые всегда готовы были прийти мне на помощь.

— Привет, Лех! — Говорю радостно, чтобы не вызывать подозрений.

Он остро реагирует на мои переживания, а я не хочу говорить о Светке и ее закидонах. Только не сегодня.

Впереди еще серьезный разговор с родителями, и мне к нему нужно подготовиться морально.

— Дарова, Цветочек, — протяжно говорит он, пока на заднем фоне слышна болтовня Степыша, — не поверишь, только тебе хотели набрать. Да, перестань ты лезть ко мне! — Бросает в сторону, а я улыбаюсь.

Так хорошо становится, когда они рядом, пусть и на расстоянии.

— Вы на нашем месте? — Спрашиваю, надеясь, что не ошибаюсь.

— Да. Где нам еще быть? — Усмехается Богданов. — За тобой приехать?

— Нет, Лех, сама доберусь. Ждите.

Сбрасываю вызов и кусаю верхнюю губу.

До вечера можно не появляться дома, тем более, что желания лицезреть недовольную мину сестрицы у меня нет.

Быстро переодеваюсь в джинсы и топ, обуваю кроссы и мчусь к выходу. Уже предвкушаю веселое времяпровождение в компании друзей. Светку, слава богу, не встречаю, и понимаю почему, когда выбегаю из подъезда и буквально налетаю на высокого парня.

— Твою ж… — Слышу над ухом. — Без ноги остался!

— Извини. — Отскакиваю в сторону и медленно провожу взглядом по пострадавшему.

От увиденного раздражение снова пробегает по мне волной.

— Это всего лишь нога. Я не слон. Кости не сломала. Орешь, как девочка, ей богу. — Вылетает изо рта, на что парниша лишь высоко поднимает брови. — Не бойся, твои мажорские туфельки не попортила. Вон как блестят.

Ненависть к мажорам мне впрыснули в кровь после нескольких инцидентов с представителями великих семей города. Естественно, сестричка была одной из их круга. Этакой принцесской, меняющей золотые короны с драгоценными камнями каждый день, а то и дважды в сутки, чтобы, не дай боженька, кто-то подумал, что наши родители обнищали.

Запомнились мне несколько личностей.

Захар Ангел. Высокий подкачанный брюнет с голливудской улыбкой, но отсутствием совести и полным несоответствием внутреннего содержимого гадкой душеньки его супер-фамилии.

Елисей Воронов. Приблизительно такой же экземпляр по внешности, только агрессивнее и острее на язык. От одного его взгляда можно было пойти в дамскую комнату и поменять штанишки.

И, конечно же, Александр Орлов. Светловолосый плейбойчик, в ноги которого просто пачками падали девочки. Он был самым противным для меня, а все из-за того случая…

— Ты имеешь что-то против моих ботинок? — Парень, на которого я бессовестно налетела, щурится и проводит по мне оценивающим взглядом.

— Больно надо. — Фыркнула я, даря ему не менее пренебрежительный взгляд.

На вид наш со Светкой ровесник. Скорее всего, за ней и примчался. Холеный мальчик в брендовых шмотках — рубашечке и брюках. На левой руке красуются увесистые часики, русые волосы небрежно торчат в разные стороны, и если не знать, что его характер испорчен деньгами еще с рождения, то вполне можно назвать симпатичным.

— Раз заметила, значит, надо. — Говорит спокойно, но смотрит свысока, и мне это не