если честно, немного насрать. Много на самом деле. Давай, я здорово сэкономлю нам обоим время и поясню, что к чему? Вот и ладушки. В общем, в двух словах расклад такой: вот эта вся хрень, — я обвел окружающее рукой. — Скорее всего отработала, как надо. Тут дело во мне. Есть у меня такая особенность — то и дело между мирами кидает. Без понятия почему. Но таких как ты — ну, может, не совсем прямо вот таких, не суть — я навидался в избытке. Тут пока все понятно? Ты не стесняйся, переспрашивай, если что.

Я сделал паузу, но реакции не дождался. И славно.

— Так вот. По твоим словам могу предположить, что ты что-то мудрил с перенесением душ или вроде того, верно?

Медленный, задумчивый кивок.

— Вот видишь. Говорю же, я с этим говнишком уже встречался. Вот как обычно происходит дальше. Ты расскажешь мне — только я очень прошу, давай вкратце, без вот этого всего — чего хотел от парнишки, я постараюсь помочь. Не факт, что успею, пока меня дальше не понесет, но постараюсь. Сколько ему, кстати? Лет четырнадцать-пятнадцать?

— Восемнадцать.

— Восемнадцать? Да ты прикалываешься! Че он такой щуплый тогда? Ладно, не важно. В общем, давай ты мне выкладывай, что хотел. Только сжатую версию, оки? Тупо по основным пунктам. А я уж там дальше сориентируюсь.

Он все также со склоненной головой внимательно слушал, изучая меня взглядом. А может и не только взглядом, кто этих колдунов разберет?

— И тебя это устраивает? — протянул осьминог.

— Что устраивает? Слушай, мы же только что договорились по конкретике идти. Давай я не буду тебя по двадцать раз переспрашивать? Ну, чес-слово, мы так куда быстрее со всем управимся.

— Перескакивать между мирами. Тебе это нравится?

— Дичь лютая. Не рекомендую. Как только разберусь, нафиг избавлюсь.

— А если я скажу, что могу в этом помочь?

— Помочь? Ты? Ага, как же.

— Боги не врут.

— А принцессы не какают, — поддакнул я и ехидно ухмыльнулся, скрестив руки на груди.

— Я нахожу твой недостаток веры удручающим. Разумно ли отказываться от помощи в решении проблемы? Особенно, когда сам с ней справиться не в состоянии?

— Хочешь сказать, ты и правда можешь вот это остановить? — я с подозрением уставился на собеседника. Но ржать он так и не начал.

Только протянул щупальце в сторону, и к нему тут же подлетел какой-то круглый прибор с циферблатом. За прибором по полу волочился хромированный шланг. Шелестел металлически. Другой конец был подключен к одной из громоздких машин, механизмов — штук, короче.

Осьминог посмотрел на циферблат, постучал по нему кончиком щупальца. А потом взглянул на меня и уверенно кивнул. Хм.

— Океееей, допустим. Предположим, ты смог меня заинтересовать. И что же ты за это хочешь? Ни за что не поверю, что вот просто по доброте врожденной поможешь.

— Верно. Мне тоже нужна помощь. Вот эта душа, — он махнул щупальцем в мою сторону. — К которой ты прицепился. Это последний наследник рода, чьим покровителем я был…

Осьминог замялся.

— Ну-ну, и что же там такое приключилось с родом? Как же такой могущественный ты им не смог помочь?

На пару мгновений в его глазах мелькнула злость. Я в очередной раз восхитился этой странной способностью передавать эмоции. Круто же!

Осьминог вздохнул.

— Я отвлекся. Совсем ненадолго. Лет на восемьдесят, не больше. Но вы, люди, совсем бестолковые. Без постоянного присмотра так и норовите самоубиться обо все подряд.

— Ясно-понятно. “Это все вы виноваты”. И чего ты от меня хочешь?

— Этот паренек был слаб, труслив. Не справился. Роду нужна новая кровь. Сейчас ты связан с его душой. Собственно, от него ничего толком и не осталось. Я могу закрепить связь. Привязать тебя к этому миру. А ты в свою очередь не дашь роду угаснуть. Заведешь жен. Примешь в род достойных.

— И это все? — прямо жопой чувствую, должен быть подвох.

— Пока точно не знаю. Сказал же, я временно отвлекся. Но вряд ли что-то уж очень опасное. Будет проще узнать на месте. Ну так что, мы договорились?

— Договоримся, — а чего тут кривляться? Особенно, если он и правда сможет меня заякорить на месте. — Но сначала поговорим о бабках.

— О бабках?

— Ага, о них. Давай рассказывай. Я же точно знаю, что мне положены всякие божественные бонусы. Как иначе? Последний и вот это все. Опора и надежда. Ну? Что там?

Мысленно я уже потирал руки. Если уж такая возможность выпала, то надо крутить его по полной. Бог он или нет, но пускай раскошеливается.

— Я отдам тебе память мальчишки…

— Круто. Но давай все же о бонусах. Не тяни кота.

— Ты наглеешь.

— А ты жмотишься. Ну, серьезно. Для кого ты свою заначку прячешь-то? Если у меня не получится, и этот твой наследник вместе со мной отъедет, кому от этого хорошо будет?

Он молчал, прищурился только недобро. А я чего? Я тоже молчал. Но выжидательно.

— Хорошо, смертный. Я дам тебе дар. Один, — я хотел было деланно возмутиться, но он уже продолжил. — Докажи, что я не ошибся. Докажи, что справишься. Тогда и вернемся к этому разговору.

— Что ж, ладно, так и быть, — на самом деле я был рад и такому исходу. С этого сталось бы и единственный подарок зажать. По ходу покровитель рода мне достался довольно экономный. Неудивительно, что у этих бедолаг дела не заладились. — А что за дар-то ты мне выда…

Свет будто выключили и снова включили.

И вместе со светом включили боль.

Я не сразу понял, что лечу, потому не успел ни среагировать, ни сгруппироваться. Боком меня впечатало в дерево, напрочь перебив дыхание. Кажется, даже что-то треснуло.

И это было не дерево.

Мешком рухнул вниз. Ободрал ладони о каменистую почву, когда попытался хоть как-то смягчить падение.

Ну, ладони всяко лучше, чем физиономия.

Что вообще происходит? Кто меня так? Стоп. Если этот парень совсем помер, что аж бог спохватился его душу ловить, то получается, его вырубило еще до удара о дерево? Просто что-то вломило и нафиг убило?

Я резко распахнул глаза. Если там опасность, то мне нужно было ее хотя бы видеть.

Жеееваный крот.

Не, на крота оно было мало похоже. А вот на помесь броненосца, тигра и чего-то насекомо-шипастого — очень даже.

Тварь шлепнула хвостом по одному боку, затем по другому. И резко пригнулась.

О, такое я уже видел. Сейчас скакнет!

Двигаться я начал даже раньше, чем эта мысль пришла мне в голову. Через боль, через немоту