был жертвой собственной доброты. Думал, что у меня получится изменить хоть что-то. Я жаждал смерти! Вот теперь-то получил, чего хотел! От этих мыслей стало легче. У меня появилась смутная надежда, что все мои страдания уже позади. Я даже ненароком улыбнулся. Тварь улыбнулась в ответ. Ужас… Нет, я не умер. Мне не кажется. Я бы не смог вообразить себе ничего подобного! Такая мерзкая улыбка. Хуже оскала! Я на секунду услышал стук собственного сердца. И как жаль, что никто сейчас не мог вызволить меня отсюда. Я хотел сорваться с места! Хотел закричать! Но как ни пытался, всё тщетно. Я словно муха, угодившая в паутину. Что же там, за пределами этого склепа? Что же там?! Я стал прислушиваться. Поначалу я не слышал абсолютно ничего, кроме моего сердца. (Успокойся! Эй! Прекрати!) Это заняло некоторое время, но теперь же с точностью могу сказать, что над ним росли деревья с чудесными раскидистыми кронами. Ветер срывал с них ярко-красные листья. Жёлтые астры, словно звёзды, разбросаны в тёмной синеватой траве. Эти заросли кишели муравьями. Насекомые неустанно уничтожали цветы. Всё здесь красное, жёлтое, синее, дымчатое… Дымчатое: мир, который казался мне таким ярким ещё пару мгновений назад, предстал теперь в ином свете. Удивительно быстро меняется это место. Так непривычно видеть столь малое количество цветов. Нет ни огненно-рыжего, ни грязно-коричневого, ни малинового. Ничто не было слишком явным. Едва различимые, переплывающие из одного в другое очертания. И пятна… Пятна… Пятна… Как на старой выцветшей фотографии. Тусклой и сероватой… Среди пятен выделялось лишь одно. Живое и совсем рядом. Я слышал сбивчивое дыхание и слова молитв. Запах крови ударил мне в нос. Она крупными каплями стекала по лепесткам ещё не тронутых муравьями цветов. С таким шумом, с таким грохотом разбиваясь о землю. На гранитной плите скрывавшей тело, а вместе с ним и меня от посторонних глаз, лежала женщина. Она была красива: худое лицо, светлые, скорее вовсе бесцветные глаза и рыжие волосы. Женщина одета в красное платье. Но даже пышная юбка не могла скрыть этот огромный раздувшийся живот. Что делало женщину похожей на вазу. Ткань была сильно натянута. Почти рвалась, обнажая сине-зелёную, местами серую и фиолетовую кожу. Дыра, вокруг которой уже запеклась кровь, будто выпилена из плоти ближе к низу её живота. Там обосновались муравьи. Ядовито-красные насекомые затаскивали внутрь своего жилища жёлтые цветы. Лепестки были даже слегка видны изо рта их жертвы. Почему она ещё жива? Мне стало жаль женщину. О… Если бы я только мог облегчить ей участь. А меж тем в моём пристанище становилось всё жарче. Кожа трупа начала трескаться, из тела вытекала гниль. Здесь я и сгорю…

Темнело. Огромные, будто начерченные грифелем тучи медленно заполоняли небо. Где-то там, вдалеке ещё виднелось холодное солнце. Всё пропахло дымом. Дорожная пыль слепила глаза. Мои ноги ужасно болели. (Да уж… Раньше я гораздо лучше переносил долгие прогулки, хоть и всегда ненавидел бесцельно бродить по улицам.) Лёгкая, но совсем не приятная прохлада окутывала город. Синяя, кое-где серовато-жёлтая погода. Типичная для этих мест. Также как и я. Если бы вы сейчас просто выглянули в окно, то не смогли бы отличить меня от прочих. Я — ваш сосед или знакомый, или неизвестный прохожий, лица которого вы даже не запомните. Возможно я — и есть вы. Я больше не могу идти. И без того очень долго шёл. Я остановился напротив одного из домов, облокотился о фонарный столб. Мне определённо нужен отдых… Так тихо, так скучно… В такие вечера ничего не происходит. В такие вечера люди обычно закрывают плотнее окна, накидывают на плечи тёплые халаты или укутываются в пледы — смотрят телевизор, читают, спят… В общем, бесцельно проводят время. А те же, кому не повезло задержаться на работе — пьют кофе, проклиная этот мир. И так каждый раз. Знаете, я бы никогда… Тишину прервал грохот такой силы, что каждый, кто его слышал, должен был потерять слух. Это молния ударила в один из домов. В тот самый дом, напротив которого я стою. Так ярко… Каждый, кто видел это, должен был ослепнуть. За ударом последовал крик. Пронзительный и резкий. Человек ли это был? Окна дома покрылись тонкими трещинами. У меня внутри всё сжалось. И тут же совершенно глупая мысль посетила мою голову. Надо бы проверить, в порядке ли тот, кто сейчас находится там. Дверь этого дома оказалась незапертой. Как же повезло, здесь я и пережду вновь начавшийся дождь. Вверх… По скрипучей лестнице, мимо коридоров, мимо старых деревянных дверей. Он всё ещё кричал. Лестница упёрлась в небольшую дверцу, такую, в которую взрослый человек войдёт только согнувшись. Это здесь. Маленькая комнатка под самой крышей. По сути, чердак. Чёрная копоть, мёртвые насекомые и плесень на полу и стенах. Грязь повсюду. Паутина. Холод и сырость. Если вы достаточно внимательны, то легко разглядите человека в углу этой небольшой комнатки. Ужасный запах, который исходил от него, пропитал всё здесь. Я бы мог подумать, что человек мёртв, если бы тот периодически не вздрагивал. То ли от холода, то ли от боли. Я накрыл его своим пальто.

— Помоги мне, — хриплым голосом сказал человек.

— Да, конечно, — что я мог сделать? Он первый, кого я встретил в этом совершенно пустом городе. Бедный человек. Один я никак не смогу ему помочь. Судя по всему, его жизнь ничуть не была счастливой или важной. Если я дам ему умереть, это будет только к лучшему. От меня ничего не зависит. Нет, абсолютно ничего. Он должен умереть. Только посмотрите на этого человека. Его одежда так истрёпана, что определить её изначальный вид не представлялось возможным. Его ноги были грязны и оттого практически чёрного цвета. Спина изогнута. Липкая серая похожая на воск кожа обтягивала тощее тело. Лицо, словно маска, совсем не выражало эмоций. Лишь красные веки время от времени размыкались, обнажая блестящие маслянистые глаза. Мерзость.

Нет, не могу я находиться здесь. Скоро, уже совсем скоро… И вот человек в этой комнате умер. Я вышел оттуда с чувством исполненного долга. Будто от моей воли зависела не только одна эта жалкая жизнь, а судьба всего города. Как раньше. Что же… Я направился к той самой лестнице. Ступень за ступенью. Как можно быстрее! Я ни секунды не хочу здесь оставаться.

Падать с лестницы — ощущение не из приятных. Я, наверное, ударился о каждую из ступеней. Боже, да сколько их здесь! В какой-то момент