изысканным разносолам. Это дом мудрой, опытной, сильной женщины-амазонки, внутри которой — где-то между отрезанной грудью и животом — спрятана маленькая хрупкая девочка.

Дом для уставшей от сражений, утратившей наивность намного позже невинности, немолодой женщины. Она пропустила годы, когда должна была купаться в любви и танцевать в летящих платьях. Да и платьев у нее не было. Пришло время их купить. Для них понадобится большая гардеробная. Ни в одном старом доме нет для нее места. Нужно строить новый.

В новом доме вместо костра будет кухня с набором форм для пирогов, а боевым ножом можно разделывать мясо на праздники. Навыки зашивания ран и подковывания коней пригодятся для творчества — для этого можно сделать целую пристройку. А спальня… Пусть походный гамак висит в саду, а шкура, на которой прошло столько ночей у костра, будет жить на кресле-качалке. Спальня же станет настоящими покоями Шахерезады. И в постели больше не будет случайных путников.

Она построит специальную комнату для встречи с боевыми подругами и новыми сестрами. Откроет для себя новые формы защиты: больше не понадобятся лук и стрелы. Вместо этого она разобьет сад с целебными травами. Ибо ее сила теперь и в том, чтобы точно знать, сколько капель зелья могут излечить, а сколько погубить.

Это новый вид женщины. Она соберет себя из разбросанных по миру людей и снов, образов Бабы Яги, Девы Марии, Матери Драконов, Малефисенты и станет дочерью Великой Матери в земном воплощении. Ей больше не придется отрезать части себя, чтобы быть принятой миром, когда-то напуганным ее силой.

А еще в ее доме будет много зеркал. И в каждом она будет любоваться своими гранями. Улыбаться своим складочкам и восхищаться шрамами. И не будет для нее никого красивее и любимее, чем женщина с серебряными волосами и золотым сердцем. Никакие бриллианты не светятся ярче ее глаз.

Она могла стать злобной старухой, ненавидящей все живое, кастрирующей мужчин и удушающей своих детей. В ее жизни было столько насилия и предательства, что она могла стать коварной отравительницей умов или вечно больной посетительницей поликлиник. Она так устала и видела столько лжи, что могла бы запереться в своей лачуге с тридцатью кошками и отравить запахом весь район.

Но только не женщина-амазонка! Ее дух воина и душа земли верны жизни и знают цену смерти.

Нас много. И ты одна из нас. Мы первыми откроем новый большой период между взрослостью и старостью. Я уже слезла со своего боевого коня, успела залечить раны и даже встретить свою любовь. И самое главное, я построила для себя дом. Я намерена прожить в нем еще много лет и хочу поделиться самым ценным — опытом строительства дома для души — с особыми женщинами, женщинами третьего возраста.

Перед тобой план.

Я проведу тебя от идеи до покупки дверных ручек. Вместе мы будем корчевать корни на участке и расставлять вазочки в твоих прекрасных спальнях. Я поделюсь секретами выбора строительной бригады и колористики стен. В моем арсенале древние как мир рецепты изготовления раствора для фундамента и новейшие технологии использования энергии для отопления.

Тебе предстоит сделать то же самое — не бойся, мы пройдем этот путь вместе. Шаг за шагом. Без лишних советов и лишних людей. Только мы — женщины на пороге третьего возраста. Возраста старухи, которая никогда прежде не была так молода и красива, так мудра и полна жизни.

Новый дом станет последним для тебя в этой жизни. Здесь ты наконец заживешь своей жизнью. В которой нет места для чужих и неудобств для своих. Дом этот не будет похож ни на что из прошлого, и в то же время станет точной твоей копией. Как будто «сшили костюмчик по фигуре».

Никогда раньше ты не делала этого. И скорее всего, никто из твоих знакомых. Но я покажу как.

Часть 1. Подготовка. Закладываем фундамент

Глава 1. Место силы: где будет стоять твой дом?

Как, расчищая территорию, не сровнять все с землей

Выбираем место

Знай свое место, женщина!

До того как сесть на коня и отправиться сражаться за жизнь, мы протоптали дорожки от церкви к кухне, от кухни к постели, потом в детскую, снова к церкви и дальше уже на кладбище.

Наш путь не пролегал по великолепным дворцам, красивым замкам или сверкающим бальным залам. Мы могли заскочить туда только по приглашению и на время. Для того чтобы пройти дорогой, которую до нас протоптали миллионы наших сестер: от церкви к погосту, через кухню и спальню. Иногда мы хотели сократить путь сразу до финального пункта. Нет ничего страшнее безнадежности. Ничего ужаснее уверенности в таком завтрашнем дне.

И мы сбегали с этого пути, оставляя в капкане отгрызенные ноги или кисти. Мы научились этому у волков и сами стали волчицами. Наши зубы окрепли так же, как характер. Наша доброта стала острой, как скальпель, и загрызть раненого волчонка, чтобы спасти остальных, мы можем так же легко, как прокусить горло врагу. Наши слезы спрессовались и превратились в кварц. Наша кровь застыла гранатовыми браслетами вокруг ран. И мы больше не хотим отвоевывать свое место у тех, с кем должны заниматься любовью и от кого рожать детей.

Наша война окончена.

Мы исследовали дальние берега, куда нас привозили как трофеи. Мы научились создавать уют на месте сожженных деревень и на костях своих родных. Нас брали с собой как обслугу, как инструмент для рождения новых воинов, как хранилище здоровых генов, как резервуар для слива злости и обиды. Нам всегда определяли наше место.

И мы привыкли подчиняться. Самые смелые из нас смогли выбраться из ямы только после того, как она наполнилась доверху телами принесенных в жертву. Легче быть смелой, когда до тебя кто-то уже лег на колючую проволоку. Наша благодарность безмерна. Наша память вечна.

Мы всегда были позади мужчин. Но одно дело — по традиции, чтобы мужчина принял опасность на себя. И совсем другое — по причине второсортности и обесцененности.

Мы привыкли уступать, не занимать много места, держаться в сторонке. Мы уже и не хотим вперед, потому что боимся. И это не было бы проблемой, если бы мы не потеряли главное — ощущение своего места в этом мире, где наша душа успокоится, а не упокоится.

Миф про спрятанную богами надежду будет нам ответом: она таится там, где человек не будет ее искать, — в душе. Наше