Боль за такое было малой платой. Я был воодушевлен торжеством момента, запечатлевшегося в моей памяти навсегда.

И вот мы шли с отцом по дороге, ведущей к городу, а я не мог удержаться от вопросов, наполнявших теперь мою голову после всего увиденного.

— Пап, почему Церемония проходит так? Ночью, когда никто не видит. Почему запрещают смотреть? Ведь знать, как становятся стражами так важно! И это просто потрясающе! Приходится ждать Церемонию так долго! Целых двенадцать лет! Это же полжизни! Как это вообще можно выдержать⁈

Отец неопределенно хмыкнул, но затем строго спросил:

— Откуда ты узнал, когда это произойдет? Это держат в тайне до последнего часа.

Он смотрел на меня сверху вниз будто прожигающими насквозь огненным глазами и цепко держал за руку, чтобы я наверняка больше не сбежал опять. А мне приходилось поспевать за его широким военным шагом, идя почти бегом, пытаясь объяснить.

— Это же просто! Подслушал разговор наставников, — похвастался я, гордясь собой неимоверно. Мне казалось это сделанным умно и ловко.

Отец только тяжело вздохнул.

— Арай, но почему с тобой всегда так⁈ Ты постоянно не слушаешься! Как не поймешь, что дисциплина одно из самых важных добродетелей стража! Во всем! А ты ведешь себя словно я никогда не говорил тебе об этом!

Мне вдруг стало неимоверно стыдно. Он был прав. Дисциплина была одним из важных правил нашей жизни. Стало грустно, что я так сильно разочаровал отца, предпочитая теперь молчать, лишь понуро смотря на свои грязные ноги, пока мы не дошли до двухэтажного каменного дома. Когда отец взялся за тяжелую кованную ручку двери, то вдруг тихо и неожиданно произнес. Так тихо, что я даже не был уверен, что это мне не привиделось:

— Потому что всегда больно отпускать тех, кто был тебе другом, братом, сестрой, любимым, а вмиг стал никем. А им будет еще тяжелее уйти, видя лица тех, кого должен покинуть.

А затем сразу открыл дверь, и втащил меня в тепло и свет, где ждала мама и младшая сестренка.

— Кайри, я нашел его! — сказал отец матери уже другим, уверенным и громким голосом, наконец, отпуская мою руку. Та подошла и так же обреченно выдохнула, смотря такими же янтарными глазами.

— Арай, ты же понимаешь, что теперь мы обязаны тебя наказать? — спросила она грустно. — Хорошо, что наставники не доложили Старейшему о твоем проступке.

— Да, мам, — выдохнул я, виновато опустив голову и готовый к этому.

Вот только я все никак не мог прийти в себя от слов отца. Их смысл был не до конца понятен, хотя сам чувствовал легкую печаль за Эра, ушедшего в ночь даже не оборачиваясь. Нет, я не боялся сам по себе уход из нашего города. Это было очень похоже на служение, когда мы покидали наши земли на семь лет, отправляясь в странствия. Больше всего я боялся, что не буду способен сражаться со злом как страж.

— Ты должен запомнить, что нельзя нарушать законы и правила, — сказал отец строго, подходя с розгами, а я молча лег на скамейку животом, задирая рубаху.

Но вдруг перед тем, как начать, тот неожиданно сказал:

— Запомни, мальчик, в душе каждого стража есть рана, которая дает нам способность быть отзывчивыми на чужую боль. Именно это делает нас теми, кто мы есть, а не только дар.

Я был так обескуражен этими словами, что даже не осознал, как прошло само наказание. А приучив себя к боли, особо ее и не чувствовал, погруженный в свои мысли. Лишь лежал и пытался понять сказанное отцом, пока тот вколачивал дисциплину. И эти слова то ли от момента, когда были произнесены, то ли от того голоса, каким это было сказано, врезались мне в память навсегда. В тот момент я даже не понял этого, осознав это значительно позже, еще на зная, как сильно те повлияют на меня и мою судьбу.

Сейчас я лишь удивленно вспоминал промелькнувшую в его глазах тоску, не найдя в себе мужества спросить, кого потерял он, вслух считая удары.

Уже засыпая после ужина и стараясь не обращать внимания на спину, которую саднило от заслуженно полученного наказания, я опять вспоминал Церемонию, страстно мечтая как можно быстрее уже вырасти, и пройти ее сам.

«Всего двенадцать лет и я буду так же как они стоять у священного круга огня и пить волшебный напиток….», — думал я восторженно, с трудом засыпая от переизбытка впечатлений только когда за окном начал брезжить рассвет. Ничего другого мне не хотелось так сильно, как быстрее стать взрослым, чтобы пройти Церемонию и стать стражем. Узнать, что чувствуешь при этом и бороться со злом.

Глава 1

Прошло двенадцать лет…

Стояло начало осени, окрашивая деревья краснеющим золотом, с каждым днем все сильнее напоминая огонь, словно окружающий огромную равнину со столицей Стражей — Ойглус, состоящей из каменных двух- и трехэтажных домов. Вокруг были тренировочные площадки, которые никогда не пустовали. Разве что ночью. Вот и я сейчас сидел с другими кандидатами на тренировочном поле и смотрел очередной поединок на мечах.

— Давай, Румей! — подбадривал я друга. Тот в ответ ухмылялся, явно одерживая победу над Кердасом. Я лишь пожал плечами, не сомневаясь в исходе. Просто, мне казалось правильным радеть за друга. Хотя каждый из кандидатов был мне другом, с которым все эти годы стали почти родными. Просто с Румеем мы дружили с самого детства, казалось еще до того, как научились ходить.

Я хмыкнул и отвернулся, раз ему это не надо. В воздухе вдруг запахло легкой сыростью. Именно осень всегда была для меня самым любимым временем года, сколько себя помню. Возможно, именно потому, что сильнее всего напомнило символ Стража — огонь в круге. Этот знак вообще незримо присутствовал в нашей жизни везде, начиная со священного огня в чаше круга и заканчивая формой тренировочного поля. Символ начала и конца, которые неразрывно соединены, как жизнь и смерть для каждого из нас, связанные для стража в непрерывное служение пока дышит. Даже главная площадь, вымощенная камнем, где располагался дом Старейшего, имела форму круга.

«Сегодня особенно тепло», — чуть улыбнулся и подставил лицо подувшему ветерку, ожидая пока не подойдет моя очередь драться. Лучший среди кандидатов всегда сражался последним с победителем. И этим лучшим который год был я.

Хотя поздно вечером и ночами уже тянуло прохладой с подлеска вдалеке, где начинались густые леса с речушками и большим озером, но пока был разгар дня. Я сузил глаза, посмотрев дальше, поверх деревьев, где