соглашались на условия эксперимента, но и проходили тест до конца. За стеклом перед ними умирал от боли и корчился в судорогах актер, а испытуемые продолжали задавать вопрос, а при неверном ответе послушно увеличивали мощность подаваемого электрического тока. Их не смущали ни цифры на экране, ни отметка: «смертельно опасно» на пульте. Таковы ведь правила эксперимента. В 1971-м году Филипп Зимбардо провел свой знаменитый тюремный эксперимент. Ученый переоборудовал подвал Стэнфордского университета под тюрьму, набрал группу испытуемых и разделил их на «заключенных» и «надзирателей». Через неделю эксперимент пришлось свернуть из-за случаев неконтролируемой жестокости со стороны «надзирателей». Впоследствии, Зимбардо не раз критиковали за пристрастность и ангажированность в эксперименте. Согласно отчетам, психолог был максимально нейтрален и беспристрастен, однако, по воспоминаниям участников эксперимента, он явно подавал невербальные сигналы одобрения на жестокость. Но ведь ровно так выглядит схема любого буллинга, мобинга и других видов травли. Этот процесс всегда проходит с негласного, не вербализованного в приказ одобрения начальства. Травля ученика без невербального одобрения учителя практически невозможна. Впоследствии, эксперимент Зимбардо стали приводить в качестве классического примера жестокости, которая скрыта в каждом человеке, стоит ему только позволить ее проявить, но на деле все не совсем так. Эксперименты Милгрэма и Зимбардо, перформанс Абрамович и ужасы концлагерей в середине ХХ века весьма ярко иллюстрируют вовсе не человеческую жестокость, но ровно то, из-за чего человек смог победить в естественном отборе и взять в свои бразды правления планету. Все это свидетельство патологической покорности и конформности человека как биологического вида. Мы всегда принимаем правила игры, какими бы они ни были. Для любого человека важно одобрение его стаи. Понимая, что вне стаи он не выживет, человек стремится соответствовать требованиям своего окружения.

Спросите себя: что будет, если вы на какой-то длительный срок окажетесь в обществе людей, где принято ужинать младенцами? Это непреложный закон, который ни в коем случае нельзя обсуждать, а то случится страшное (что именно страшное, лучше не уточнять, так даже лучше). В первый же вечер вы сядете за обеденный стол, а вот то, через какое время вы научитесь за ужином обсуждать особенности кулинарного искусства, и будет говорить о вашем уровне гуманизма. Это и позволило человеку победить в игре под названием «эволюция». Ни один другой вид не имеет такой острой зависимости от своей стаи, не способен так беспрекословно подчиняться. Впрочем, если «Общество любителей младенцев» разрастется, то это же качество сможет человечество и погубить. Как же этому противостоять? Как распадается это единство мнений? Достаточно просто одного человека в этом обществе, который сможет сказать, что не будет придерживаться этого правила и не будет ужинать младенцами. Какое бы наказание по отношению к нему не было применено, оно будет менее ужасным, чем нечто невыразимо страшное, о чем даже говорить было в этом обществе нельзя. Причем здесь важна вербализация намерения. Намного эффективнее будет, если этот человек скажет, что не будет придерживаться этого непреложного правила из-за аллергии, а вовсе не потому, что он как-то против этого закона. Тут же появятся люди, у которых тоже как-то неожиданно аллергия образовалась. Если же человек молча саботирует закон, то на авторитет власти это никак не влияет. Авторитет власти снижается в геометрической прогрессии от каждого несогласного голоса. Если правила игры в том или ином обществе не соответствуют принципам выживания вида, то рано или поздно появляются «люди с аллергией», которые меняют правила игры до приемлемого уровня. Спустя какое-то время кто-то снова предлагает ввести традицию нездоровых ужинов, но рано или поздно общество и с этим справляется.

Кто же этот «человек с аллергией»? Далеко не всегда это пассионарное меньшинство, которое ведет общество к светлому будущему. Вовсе не обязательно, чтобы этот человек был Данко, вырвавшим сердце из груди, чтобы осветить путь будущим поколениям. Хорошо, если бы среди нас жили герои, но надеяться на появление таких статистических выбросов с точки зрения природы было бы не вполне разумно. Слишком уж это ненадежно. Это люди, чей бэкграунд, ситуация и обстоятельства жизни не позволяют следовать заданным инструкциям. Допустим, и правда, аллергия. Вероятно, человек утром видел симпатичного младенца, а сейчас вот узнал об этом правиле. Остальные ведь не видели утром младенца и для них это безликий образ, а для одного — настоящий человек. Таких обстоятельств можно придумать достаточно много, чтобы природа была спокойна: в более или менее крупном сообществе всегда будет появляться достаточно людей, которые будут против противоречащих законам выживания правил игры. К сожалению, природа иногда ошибается, а возможно, условия жизни человека в ХХ веке слишком сильно изменились, здесь у биологов и социологов нет единого мнения. В свободном мире человек стал куда более конформным и управляемым. Или же он всегда был таким, а появление новых технологий — это лишь повод, чтобы мы еще раз задумались о себе и о том мире, в котором мы живём.

Елизавета Бута

Стенли Милгрэм

Нажми на кнопку — и убей

Индивид и подчинение

Экспериментальная парадигма — это всего лишь план поисковых работ. Она не гарантирует успеха и окупаемости затрат, а служит только отправной точкой для вступления в область неизведанного. После Второй мировой войны в социальной психологии были разработаны три основные экспериментальные парадигмы для изучения важнейших конфликтных ситуаций. В каждой из этих парадигм человек оказывается перед дилеммой, разрешить которую он может либо в соответствии с требованиями нравственности, либо поступившись ими. Первая дилемма — противоречие между истиной и мнением большинства — была исследована Ашем в его экспериментах по изучению феномена группового давления. Второй конфликт — конфликт между альтруизмом и личной выгодой, систематически исследованный Латане и Дарли. И наконец, третий тип конфликта — это конфликт между подчинением авторитету и совестью. Именно с ним сталкиваются испытуемые в моем эксперименте по изучению феномена подчинения.

В каждой из перечисленных парадигм индивиду приходится искать ответ на один из трех вопросов:

Как поступить: высказать собственное суждение или же согласиться с мнением группы?

Принять участие в бедах другого человека или остаться в стороне?

Выполнить антигуманные приказы авторитетного лица или проявить неподчинение?

Эти проблемы — не досужая выдумка социальных психологов, они являются неизменными атрибутами человеческой жизни. Каждому неизбежно приходится сталкиваться с ними уже в силу того, что он живет в обществе и является составной его частью.

Данные эксперименты объединяет одна важная черта: во всех случаях объектом исследования является морально значимый поступок.